Ему доставляла не злое, хорошее удовольствие мысль, что вот иностранец не смог пройти, а кубинцы с Фиделем прошли. Чтобы не расстраивать меня, он примирительно произнес:
— Конечно, там вырублены все деревья. Без них, может быть, и Фидель не прошел бы…
Через полчаса мы подъехали к поляне, где стояли редкие белой коры деревья увийя, валялись сучья, торчали невыкорчеванные пни. Из земли поднимались два шеста, соединенные наверху дощатой аркой. На ней белыми буквами было выведено: «Дорога освобождения. 2 декабря 1956 года». Арку поставили совсем недавно.
Сюда ступили измученные переходом через болото, окровавленные, в изодранной одежде революционеры, сжимая в руках грязные, вымазанные в тине винтовки.
«Джип» снова затрясло по ухабам. Чтобы не терять времени, я старательно объяснял Хиральдо свою журналистскую задачу.
— Понимаете, дорогой мой Хиральдо, мне нужно найти тех, кто участвовал в революции. На всех ее этапах, начиная с того момента, как начали стекаться к Фиделю в горы крестьяне, рабочие из городов — все те, кто хотел помочь революции.
— Понятно, — согласно кивал Хиральдо.
— В крайнем случае — очевидцев, свидетелей этой борьбы, — продолжал объяснять я.
— Понятно, — немногословно отвечал, внимательно посматривая на дорогу, Хиральдо. И вдруг сказал отрывисто: — Сюда!
— Что случилось? — спросил я. — Что-нибудь с машиной?
— Нет, — ответил Хиральдо. — Вот люди, которые вам нужны.
— Это ваши знакомые?
— Нет.
— Откуда же вы знаете, что они участники революции? — удивился я.
— Здесь не было неучастников, — сказал Хиральдо.
На обочине стояла маленькая дощатая хибарка, в которой, кроме разной снеди и продуктов, мог поместиться только один человек — хозяин. Посетителям был отведен снаружи под соломенным навесом стол, сделанный из ящиков для апельсинов.
За столом сидели четверо крестьян и играли в карты. Лошади стояли тут же, привязанные к столбикам навеса.
Играли горячо: изо всей силы били потрепанными картами о стол, спорили и кидали на пол соломенные шляпы. Огромные крестьянские ножи — мачете — в металлических ножнах воинственно бились о ящики, служившие сиденьями.
Перед каждым стояла белая фаянсовая чашка с кофе и стопка с водой. Сделав особенно удачный ход, игрок с удовольствием отхлебывал из толстенной чашки, чмокал восхищенно и запивал глотком холодной воды из стаканчика.
Игроки вежливо, но равнодушно приподняли шляпы при нашем появлении. Однако после того, как Хиральдо сделал несколько замечаний, обнаруживших в нем незаурядного знатока карточных баталий, нас приняли в компанию.
