Пылающий остров | страница 26

Люди удобно расположились в ложбинке. Они спали, чистили оружие, грызли тростник, курили, писали, просто лежали на земле.

В конце концов еще далеко не все потеряно. Главное, что все живы. Отставшие девять товарищей нашлись — они нагнали отряд на второй день после выхода из болота. Все, кто погрузился на шхуну в Тукспане, снова вместе.

Они доберутся до гор… И оттуда начнут борьбу… А что до оружия и боеприпасов, брошенных при высадке, так они добудут их в первом же бою.

И никто из них не знал, что бой начнется очень скоро.

Первые выстрелы раздались в четыре часа дня. Через минуту тростниковое поле, по иронии судьбы носившее название «Алегриа де Пио» — «Радость святого», — превратилось в ад. Первый регулярный полк батистовской армии в полном составе наступал на окруженных, попавших в ловушку революционеров. Кто-то донес, выдал властям место привала повстанцев.

Первым погиб от пули врага Умберто Ламот. Выстрел, раздавшийся из зарослей тростника, ранил в грудь аргентинского врача Эрнесто Че Гевару. Рубашка его стала красной от крови. Вывалилась винтовка из рук гаванского студента Рауля Суареса — пуля раздробила ему кисть.

Разделившись на маленькие группы, повстанцы начали отходить в разные стороны. Принять бой — значило обречь себя на гибель. Надо было скрыться в тростнике и дождаться ночи. Но тут началось самое страшное. Послышался сухой треск, и в воздухе запахло дымом. Горел тростник. Огромная багрово-желтая стена огня, гонимая ветром, двигалась на повстанцев.

…Всего несколько человек из восьмидесяти двух были убиты в тот трагический день на сахарных полях Алегриа де Пио. Но девятнадцать человек сгорели заживо. Несколько групп, наткнувшись позднее на засады, попали в плен и были расстреляны. Батистовцы убили всех раненых, найденных на поле боя.

Батиста в Гаване праздновал победу.

А в сторону гор упрямо двигались двенадцать человек…

«…Каждый старался укрыться, как мог; приказания командира были напрасны, так как у него не было контакта с подчиненными офицерами. Я вспоминаю, что майор Альмейда потащил меня за собой, видя, что я почти не способен продвигаться вперед. И, повинуясь его властному голосу, я поднялся и продолжал идти, думая, что настали последние мгновения моей жизни.

…С Альмейдой во главе мы сдерживали натиск и отходили, пока не скрылись в густом лесу; шли до тех пор, пока абсолютная тьма не остановила нас. Спали вповалку. Потеряно было все снаряжение, кроме оружия и двух фляжек, которые несли Альмейда и я.