Если положить на дно стакана шестипенсовик, а сверху шиллинг и сильно подуть, шестипенсовик выскочит и ляжет на шиллинг сверху. Сам я сделать этого не могу, но мой кузен умеет: он служит во флоте.
Переписка с читателями.
Ноэль: Стихи у вас замечательные, только из этого, к сожалению, ничего не выйдет.
Алиса: Волосы виться не будут, что с ними не делай, так что и стараться не стоит. Некоторые говорят, главное как следует причесаться, куда бы вы не шли. То есть не именно вы, а все.
Г. О.: Никто и не говорил, будто ты толстая, и вообще тут уж ничего не поделаешь.
Ноэль: Если у меня останется бумага, когда мы покончим с этой газетой, я обменяю ее на твою чернильницу или на тот ножик, в котором такая полезная штучка, чтобы выковыривать камешки из лошадиных копыт, а просто так я бумагу не отдам.
Г. О.: Мало ли отчего может сломаться паровозик. Надо спросить Дикки, он умеет их ломать. Наверное, с вашим паровозиком произошло то же самое, что и с его.
Ноэль: Если вы думаете, что надо посыпать все дорожки в саду песком, чтобы там начали гнездиться крабы, значит, вы не совсем здоровы.
Ты столько раз переделывал свою поэму о Ватерлоо, что теперь мы можем разобрать только то место, где герцог Веллингтон взмахнул своим мечом и что-то сказал, а что сказал, тоже непонятно. Что это тебе вздумалось писать розовым мелком на промокашке? — Ред.
(А кто стащил мой карандаш? — Ноэль).
Стихи:
Ассирияне шли как на стадо волки.
Говорят, будто страшный то был народ.
Но если я пролью чай и уроню бутерброд,
Куда свирепее Редактор на меня орет.
Любопытные факты.
Если поднять морскую свинку за хвостик, у нее выскочат глаза.
У меня не получается делать все, что обычно делают дети в книжке, например, сшить платья для кукол. Почему? Алиса.
Если вынуть из финика косточку и засунуть туда миндальный орешек, получится вкусно. Это я открыл. Младший Редактор.
Если сунуть мокрую руку в расплавленный свинец, ничего не будет, только надо ее быстро отдернуть. Я этого не пробовала. Дора.
Урок мурчания.
Если бы я была директором школы, у меня все было бы совсем по-другому. Никого бы не заставляли учить, что неинтересно. Иногда мы приглашали бы вместо учителей кошек и сами надевали бы кошачьи шкуры, чтобы учиться мурлыкать.
— Итак, дорогие мои, — скажет нам старшая кошка, — раз-два-три: все дружно мурлыкают. — И мы бы ка-ак замурлыкали!
Мяукать нас учить не надо, мы и так умеем, в конце концов, даже дети кое-что знают безо всякой учебы. Алиса.
