Неужели стоило напоминать об этом, да еще в присутствии младших — мне же тогда было всего четыре года!
Но Освальд и виду не подал, как он задет, и ответил:
— Ладно, я могу придумать еще тысячу других способов. К примеру, мы можем спасти от разбойников какого-нибудь престарелого джентльмена.
— Разбойников-то не бывает, — возразила Дора.
— Хорошо, пусть, мы спасем его от смертельной опасности. Мало ли чего бывает, а потом выяснится, что он — Принц Уэльский, и он скажет: «Благородный и драгоценнейший мой спаситель! Я назначаю вам пенсию — миллион фунтов в год. Поднимись, сэр Освальд Бэстейбл».
Но остальным это почему-то пришлось не по вкусу, и наступил черед Алисы.
Она сказала:
— Давайте попробуем волшебную палочку. Я сколько уже раз читала об этом в книжке. Берете палочку, и когда вы дойдете до того места, где под землей спрятано золото, палочка застучит. И тогда остается только его выкопать.
— Ага! — сказала вдруг Дора. — Мне тоже пришла в голову одна мысль, но я буду говорить последней. Что же касается волшебной палочки — надеюсь, что тут все в порядке. Кажется, Библия это не одобряет.
— Библия и свинину есть не позволяет, — вмешался Дикки.
— Я не против, только все же давайте отложим волшебную палочку на потом, — решила Дора. — А ты что надумал, Гораций?
— Давайте все-таки поиграем в бандитов, — заканючил Г. О. — Пусть это и нехорошо, но мы же всего-навсего поиграем.
— Нет — это нехорошо! — сказала Дора.
Тут Дикки заявил, что если Дору послушать, так вообще ни во что играть нельзя, а Дора сказала, что он неправ, а тогда Дикки так разворчался, что Освальду пришлось вмешаться, чтобы всех помирить и он предложил вот что:
— Раз Доре это не нравится, она может и не играть, никто ее силком не тащит. А ты, Дикки, заткнись и послушай, что скажет Ноэль.
Оба они обиделись, но я как следует пихнул Ноэля, чтобы он выкладывал поскорее, а он вместо этого заявил, что ему вовсе не хочется играть. Это уж и вовсе никуда не годилось, тем более, что и все остальные готовы уже были перессориться. Я велел ему быть мужчиной, а не слюнявой свиньей, и тогда он сказал, что еще не придумал, то ли ему издать книгу стихов, то ли жениться на принцессе.
— В любом случае я позабочусь о всех вас, — сказал он, — даже об Освальде, хотя он и пихается и обзывает меня слюнявой свиньей!
— Вовсе я не обзывал тебя свиньей! — возмутился Освальд. — Я наоборот тебе сказал, чтобы ты не был свиньей! — И Алиса тоже сказала Ноэлю, что это вовсе не одно и тоже, так что он угомонился.
