Семейный экипаж | страница 4
Что-то дедушка даст сегодня?
Лицом дедушка показывает на единственную картину в избушке и произносит торжественным шёпотом:
— Большой человек!
В застеклённой раме изображён золотой полумесяц со звездой и синие причудливые буквы. А больше па картине ничего нет.
— Я его не вижу, — признаётся Нурлан.
— Не видишь, и не надо, — радуется дедушка. — Его и не надо видеть. Вот здесь по-арабски написано его имя: Магомет[2]. Он большой человек!
Головой дедушка едва не касается потолка, и Нурлан спрашивает с некоторым недоверием:
— Больше тебя?
— Гораздо больше, — улыбается дедушка.
— И больше бригадира Ивана Пантелеевича Семибратова? — не верит Нурлан. — И его жены учительницы Натальи Николаевны?
— Конечно, больше, — убеждённо отвечает старик.
Огорчённый Нурлан отходит к окну. Оттуда тянет полынным ветром. В горячем воздухе, как белая горная вершина, дрожит элеватор на станции Шильда. В обычные дни его не видно, но, если погода удаётся наособицу ясной, он выплывает, как видение.
И Нурлан осенённо показывает на него рукой и кричит:
— И даже больше этого элеватора?
Из-под руки дедушка долго смотрит на элеватор, вздыхает и, не говоря ни слова, расставляет на полу, на ковре, пиалы, сахарницу, белый чайник с алыми розами и мягко спрашивает:
— Ты, сынок, шибко хочешь есть?
— Недавно я хотел есть не шибко…
— А теперь?
— Теперь?.. — вздыхает Нурлан. — Теперь, наверное, шибко.
Дедушка достаёт из печи блюдо с баурсаками — кусочками кислого теста, варенными в бараньем сале, и ставит посреди мазанки. Нурлан не спешит садиться и ждёт, когда сядет хозяин.
Наконец дедушка опускается на ковёр и кивком разрешает сесть праправнуку. Тот с достоинством устраивается напротив хозяина.
А дедушка кладёт ему и себе на колени по белому полотенцу и говорит слабым голосом:
— Видишь ли, сынок, Магомет, конечно, не больше элеватора…
Баурсаки — тёплые и непередаваемо вкусные — тают во рту, и Нурлан благодарно кивает.
— Не больше? — спрашивает он с набитым ртом.
— Не больше, — грустно подтверждает дедушка. — У него была жена Хадича. Хорошая женщина! Дай бог каждому такую. Когда он очень уставал от работы, она брала его под руку. А если бы Магомет был больше элеватора, какая нужна женщина, чтобы взять мужчину под руку? Таких женщин нет. Теперь он мало что может, а раньше многое мог! Он был, конечно, не больше элеватора.
Последнее предложение дедушка произносит почему-то очень грустно, задумывается, забывает про чай и про баурсаки, и глаза его смотрят куда-то внутрь себя. Нурлану до слёз жалко старика. Он трясёт его за плечо.
