— Что вы можете сказать об этом, матушка?
Та развела руками, не совсем еще уверенная в благожелательной реакции княгинь. Повторила ранее сказанное:
— Дважды в Ерусалим ходил… — Видя, что ее поощряют говорить, уже увереннее добавила: — Это подвиг! И даром не проходит человеку — он становится либо святым, либо чудотворцем. Вот теперь он забрал у вас бессонницу, — она поклонилась Анастасии.
— Вы думаете?
— Бог даст.
Анастасия подумала. Взглянула на Милицу.
— Странно, но я как‑то оробела под его взглядом. — Милица кивнула согласно. Анастасия перевела вопросительный взгляд на настоятельницу. — Он в самом деле необычный… Пусть еще приходит.
— Благоволите, матушка, благоволите.
Появился Распутин лишь спустя три дня. На этот раз великие княгини Анастасия Николаевна и Милица Николаевна были уже в гостиной, ждали его. Анастасия вдруг бросилась целовать ему руку, приговаривая: «Бессонницу словно рукой! Словно рукой сняло!..»
— Ну — ну, милая. На все воля божья.
Милица, следуя примеру сестры, тоже приложилась к его руке. Лишь настоятельница не шелохнулась в своем углу под образами. Распутин метнул в нее темный взгляд и принялся стаскивать сапоги. Милица кинулась помогать ему…
В этот раз Распутин уже сел к сголу, и застолье прошло чинно. Надегтяренные сапоги стояли тесной парой у порога.
Потягивая чай из блюдца, Распутин монотонным голосом давал долгие религиозные наставления. Княгини раскраснелись и разомлели от чая и благостных слов его. И, наверное, испытали бы верх блаженства, если бы дыхание не запирала вонь из‑под стола от потных босых ног Распутина.
Поздно вечером, уже прощаясь со старцем, в полном к нему расположении и доверии, Милица надумала спросить: а не знает ли Григорий Ефимович про болезнь гемофилию? «Как не знать?» И он в точности обрисовал ее симптомы, да еще добавил, что уже излечил нескольких несчастных от нее. Милица пришла в умиление — сама судьба шлет им удачу с сестрицей! Они переглянулись, почти ликуя про себя: теперь они смогуг оказать услугу царской чете и рассчитывать на их благорасположение. От прихлынувшего счастья чуть было не проговорились, кого они имеют в виду, больного гемофилией. Но сдержались, сначала они телефонируют царице. И только после ее одобрения скажут Распугину, кого они имеют в виду — больного гемофилией.
Но Распутин и без них уже знал, о ком идет речь. Его держала в курсе дела настоятельница мать Ефросинья, давно уже преданная ему телом и душой.
