Послушницы принесли уже самовар, налили в чашки чай. Но Распутин так и не сел к столу.
— Кушайте, — сказал он озадаченным сестричкам, — а я отсель буду развлекать вас.
Сестры, несколько сконфуженные, походили вокруг стола и сели кто гд«. Мать Ефросинья молча наблюдала за всем, стоя у зашторенного наглухо окна.
— Так вот, значитца, — начал Распутин и огладил свою косматую бороду. — Вы интересуетесь, стал быть, нащёт справедливости. Тому ходит сказка — присказка в народе — что есть настоящая справедливость. У одного мужика с бабою было три сына — два умных, а один дурак. Умные были работящие, дурак же пребывал трутнем. Оно бы и ничего удивительного — бывает такое на Руси, да вот застреха какая — дурак был шибко проворен с ложкою за столом: не успевали за ним натруженные братья. И, конешно, возроптали: доколь дурака кормить своими трудами будем, брюхо его рогожное набивать?! Требуем разделения…
Пригорюнился старый, заусомневался: разделить хозяйство, разбить на куски, — оно не бог весть какая премудрость, но зачем, скажите на милость, дураку долю давать? Дурак и добро превратит в дурево. И разделил хозяйство меж умными сынами. Дурак только руками всполохнул: ах, так?! Пойду по миру. Взял суму и пошел по миру. Чтобы родителям досадить, значитца…
Тут Распутин помолчал, вперившись глазами в свои босые ноги, будто в них виделось ёму продолжение про обделенного дурака. Пошевелил длинными костлявыми пальцами. И вдруг стрельнул одним глазом в сестричек. Да еще подмигнул к чему‑то.
— Ну вот! Идет дурак, значитца, мурлычет себе под нос, напевает. День идет, два. На третий встречается ему поп — батюшка. И спрашивает: «Ты куда, дурак, навострился?» «Да вот, — отвечает, — ушел из дому. Обиделся на родителев». «Отчего так?» «От несправедливости…» И выложил батюшке все как есть подробно. «Да — а-а! — сказал поп. — У вас, у мирян, все не слава Богу. А вот у нас, у служителей, у нас только по справедливости». «Не скажи, батюшка, — говорит попу дурак, — какая же у вас справедливость, ежели ты за обывателя, за дурака, такого как я, и за убийцу одинаково молишься? Нет, нету и у вас справедливости».
Рассердился поп: «Дурак — ты и есть дурак!..»
Пошел дурак дальше. Идет, мурлычет себе под нос. День идет, два идет. На третий встретился ему сам Бог. Спрашивает: «Ты куда, дурак, навострился?» «Да вот из дому ушел. И от попа ушел». «Отчего так?» «От несправедливости». «Как так?» И поведал дурак как было. «Да — да — а! — почесал в затылке Бог. — Самый справедливый — это я. Все творю по справедливости, по — божески». «Не скажи, Отче Наш, — суперечит ему дурак. — Как же по справедливости, по — божески, когда, положим, Смерть всех без разбора косит? И тебе хилого — больного, и тебе здорового; и тебе бедного, и богатого; и тебе старого, и малого. Вот приходит и забирает. И у тебя не спрашивает. Нет! Нету твоей справедливости».
