— …Нельзя, — поучительным тоном говорил он собеседнику, нависнув над столешницей кудлатой своей головой, — кажен человек — есть божье творение. Бог сотворил людей по своему подобию. А потому в кажном человеке есть частица Бога. Творя чад своих, он награждал людей мучениями и радостями бытия. И в прихоти, и в похоти — мы движимы божьей волей. Кажному свое — Богу — богово, кесарю — кесарево… Давеча припожаловала ко мне княгиня (имярек) — мужа ейного за решетку кинули. Вишь ты, агитацию против яво, против Папы, проводил. Раздела России им захотелося. Вот тут, — он указал на диван, — мы с ей и сотворили молитву. Так себе бабенка. Пустяшная особа — одни косточки. Но горяча, горяча. И ласковая. Белотелая, будто из молока. Приятственная в обращении. А как в охоту вошла — так и ну визжать и кусаться… Эт — та ни к чему. А мне што, мне раз плюнуть вызволить ее мужичонку‑то. Как же! Люди должны жить рука об руку, помогать друг другу…
Иногда он не спал совсем после ночного кутежа. Но утром, как ни в чем ни бывало, что называется, ни в одном глазу, он выходил к толпе просителей. Их к этому времени собиралось огромное число. Он низко кланялся им и говорил обычные слова: «Вы пришли все ко мне просить помощи. Я всем помогу».
И помогал.
Арон Симанович свидетельствует: «Для Распутина было решающим то, что просители нуждались в его помощи. Он помогал всегда, если только было возможно…» «От природы он имел доброе сердце».
По версии Симановича, он познакомился с Распутиным еще в Киеве, задолго до появления старца в Петербурге. Как, при каких обстоятельствах, он не пишет. Такое свидетельство — скорее расчет, чем правда. Потому что в Киеве Распугни пробыл совсем немного времени и жил в Михайловском монастыре, где Симанович не мог появиться. А вот в Петрограде они встретились случайно у княгини Орбелиани. Потом часто виделись у Вырубовой. Это был период жизни Симановича, когда он изо всех сил старался закрепиться в столице посредством выгодных знакомств и коммерческих сделок. С Вырубовой к тому времени у Симановича уже сложились хорошие отношения. Настолько хорошие, что она даже советовалась с ним относительно Распутина:
«— Какое на вас производит впечатление старец?
— Сказать пока не могу. Но чувствуется, что он ценит хорошие отношения. И готов услужить. (Если б он знал его давно, еще в Киеве, ответ его был бы определеннее и полнее. — В. Р.).
— Но его упорно навязывают черногорские девицы. (Вырубова имела в виду великих княгинь Анастасию и Милицу. — В. Р.). А они, как ты знаешь, заодно с императрицей — матерью».
