и даже на его полемические и экзегетические приемы, тем не менее ближайшие задачи этой деятельности для св. Дионисия заключались уже не в том, в чем полагали их Климент и Ориген. Все сохранившиеся до нашего времени сведения о св. Дионисии и отрывки его творений убеждают нас в том, что св. Дионисий обладал не столько умозрительным, сколько критическим талантом. Если Климент и Ориген старались соединить откровенную веру с лучшими элементами греческой философии и в своих опытах научной систематизации христианского вероучения оставили нам доказательства своей способности к абстрактному мышлению и синтетическим построениям, то жизнь и творения св. Дионисия как нельзя более ясно свидетельствуют об его способности к аналитическому исследованию тех идей, с которыми он входил в соприкосновение, об его умении «обсудить и исследовать каждую мысль».
[330] Отсюда становится понятным тот факт, что «философская ученость св. Дионисия проявлялась более в опровержении несогласных с принципами христианства воззрений, чем в построении собственной системы или в развитии прежних теорий».
[331] С другой стороны, и личные симпатии св. Дионисия, по-видимому, тяготели не столько к теоретическим изысканиям, сколько к нравственному усовершенствованию воли, к осуществлению нравственных идеалов в сфере практической деятельности. В его глазах истинный мудрец есть тот, который исполняет все заповеди Господа и ходит путем Его.
[332] Может быть, именно поэтому св. Дионисий в своих полемических произведениях, направленных против языческих философов и еретиков, всегда отмечает, как гибельно отражается то или иное заблуждение на нравственном достоинстве человека и как легко теоретическое заблуждение переходит в нравственное развращение и нечестие. Эпикурейскую философию он называет «нечестивым учением» (δόγμα της ασεβείας),
[333]Керинфа и хилиастов осуждает за низменный характер учения о будущем царстве Христовом;
[334] людей, признающих «нерожденность» материи, называет неблагочестивыми.
[335] В экзегетических произведениях св. Дионисий более всего заботится о том, чтобы открыть в объясняемых им словах ту или другую нравственную идею, и в этом отношении его экзегезис отличается от экзегезиса Оригена, который в своих толкованиях раскрывает по преимуществу догматический смысл Писания.
Ссылаясь на книги «О природе» и экзегетические произведения св. Дионисия для характеристики его преподавания в Александрийской школе, мы руководились предположением, что эти памятники литературной деятельности св. Дионисия были результатом его занятий в огласительной школе, подобно тому как все позднейшие его произведения находились в самой тесной связи с его пастырской деятельностью в сане епископа. Действительно, это единственные произведения, не заключающие в себе указаний на какой-либо определенный повод в обстоятельствах епископского служения св. Дионисия. Содержание и объем книг «О природе» и некоторых экзегетических произведений св. Дионисия также дают основание думать, что они вызваны были не исключительно пастырскими, но и научными мотивами. Поэтому весьма вероятно, что они и написаны были в то время, когда св. Дионисий, свободный от забот и трудов епископского служения, мог посвящать свои силы исключительно науке.
