- Извинитесь! - повторил Ушаков.
- А вы не кричите на меня! Я вам не подчиненная.- Женька собралась сесть, но Ушаков опять прикрикнул
- Я не разрешал вам садиться!
Она вытянулась; кривая полуусмешечка дрожала на ее губенках. Помявшись немного, процедила:
- Извините, старший товарищ. Я ведь и вправду контуженая.
- Вижу, девонька, что нервов у тебя не хватает. Да и немудрено это, у нас, мужиков, и то...
- Садитесь,- скомандовал Ушаков и сел сам. Женька опустилась на скамейку. Солдат еще потоптался в проходе, потом махнул рукой:
- Ну, пошел я... Счастливо доехать.
- Тебе тоже.- Ушаков протянул ему руку. Они попрощались, и солдат ушел.
Женька сидела надутая, отвернувшись к окну. Ушаков остыл, и стало ему немного неловко: нашел кем командовать, несчастной девчонкой, у которой нервишки, видать, совсем никуда. Он улыбнулся и добродушно сказал:
- Хватит дуться, Женя. Сама же виновата...
- Не выношу, когда на меня кричат. Поняли? И терпеть не могу людей, которые обожают командовать. Вроде вас!
- Я как раз не из таких, Женя, но ты же хамила, а вот этого я терпеть не могу,- сказал он спокойно, примирительным тоном.- Мир?
- Отдайте мне то, что взяли, и разойдемся, как в море корабли. Видеть вас не хочу,- заявила она и опять отвернулась к окну.
- Нет уж, сейчас не отдам. Только у твоего дома.
- Я думала, хороший вы - разочарованно протянула она и опять отвернулась к окну.
До самой Москвы они не разговаривали, а поезд пришел к вечеру. Было уже темно, шел мелкий, колючий снег с ветром. Женька еще раз попросила отдать пистолет, и, когда Ушаков отказал, она взорвалась, наговорила дерзостей, а потом заявила, чтоб не смел он с ней идти, что без него обойдется, и, вырвав свой вещмешок из рук Ушакова, бросилась от него чуть ли не бегом.
Он догнал ее, крепко взял за локоть.
- Не дури, Женька. Провожу домой и отдам твою игрушку. Так что не рыпайся.
Она несколько раз попробовала вырваться, но увидев, что ничего не выходит - его рука железно держала ее локоть,- вроде примирилась, и они пошли пешком к Красным воротам, чтобы там сесть на троллейбус или автобус.
Ушаков с каким-то трепетом шел по московским улицам. Город был совсем другим, чем в сентябре сорок первого, когда он покидал Москву,- затемнение, войска на улицах, баррикады, пустынность, суровая напряженность жителей. Сейчас горели фонари, много народа. Они с трудом сели в переполненный троллейбус и всю дорогу стояли, прижатые пассажирами друг к другу. На Женькином лице никаких чувств не выражалось и радости возвращения в родной город не замечалось. Ему показалось, что ее даже раздражает обилие народа в троллейбусе, и, когда ее толкали, на ее лице появлялось злое.
