В этом году ужас был особенно велик, так как люди знали, что гнев очень древнего народа направлен против Помпело. Три месяца назад с холмов спустились пятеро маленьких косоглазых торговцев, и во время рыночной драки трое из них были убиты. Двое оставшихся в живых, не говоря ни слова, исчезли в горах, и — этой осенью не исчез ни один крестьянин. В подобной неприкосновенности чувствовалась угроза. Очень древний народ никогда прежде не отказывался от жертвоприношений во время шабашей. Ситуация была слишком спокойной, чтобы быть нормальной, и крестьян охватил страх.
Много ночей глухо стучали барабаны на холмах, и, наконец, эдил[6] Тиберий Анней Стилпо (по рождению бывший наполовину местным) послал к Бальбутию в Калагуррис за когортой, чтобы было чем защититься от шабаша в ужасную ночь. Бальбутий, не особо вникнув в суть просьбы, отказал под предлогом того, что страхи крестьян беспочвенны, и что омерзительные ритуалы племени с холмов не касаются Римского Народа, пока нашим гражданам ничего не угрожает.
Я, хоть и был близким другом Бальбутия, не согласился с ним; я заявил, что долгое время посвятил изучению запретных темных верований и считаю: очень древний народ способен призвать самую отвратительную погибель на городок, который, в конце концов, был римским поселением, и в котором жило значительное число наших граждан. Мать просившего о помощи эдила — Гельвия — была чистокровной римлянкой, дочерью Марка Гельвия Цинны, который прибыл сюда с армией Сципиона. Изложив эти аргументы, я отправил раба — сообразительного маленького грека по имени Антипатер — с посланием к проконсулу. Скрибоний принял во внимание мою просьбу и приказал Бальбутию отослать пятую когорту под командованием Аселлия в Помпело, войти в холмы вечером перед ноябрьскими календами и расправиться со всеми вакханалиями, какие будут обнаружены, захватить столько пленников, сколько он сможет привести с собой в Таррако к следующему суду пропретора. Бальбутий, однако, подал протест, так что обмен корреспонденцией продолжился. Я писал проконсулу так много и часто, что он сильно заинтересовался и решил провести персональное расследование кошмара. Желая посовещаться с кем-либо, разбирающимся в предмете, он приказал мне сопровождать когорту Аселлия — Бальбутий отправился с нами, чтобы продолжать выступать против приказа, так как искренне полагал, что решительные военные действия послужат причиной для волнений среди васконов — и тех из них, кто вел прежний варварский образ жизни, и тех, кто осел на земле.
