- Милый вы мой человечек! – горячо обратился к нему Серафим, которому было жгуче стыдно так мотылять бренное тельце дедушки. – Вам просто смертельно нельзя заглядывать в это зараженное зеркало!
По отсутствию какого-либо ответного рефлекса тестер понял, что перестарался. Он со страхом обернулся к двери. Что теперь?!
- Долбаный удод! – грязно выругался он на староагорианском наречии и, не стесняясь, врезал по почтенной скуле секунду назад живого дедушки. – Проснитесь!
Однако дедушка от такой побудки только всхрапнул и мотнул хилой ногой в воздухе.
- Вы меня слышите? – Серафим низко склонился над дедушкой, положил его безвольную голову себе на одну руку, а двумя пальцами другой разомкнул плотно закрытый глаз «пациента». Зрачок среагировал на свет и юрко скукожился.
- О, мой Боб! – в неистовой благодарности заорал тестер и воздел руки, забыв при этом о том, что, по крайней мере, одна из них являлась единственным упором для дедушкиной головы.
Раздался неприятный глухой стук, и тестер понял, как же ужасно чувствовали себя те ребята, которым пришлось писать Бобу объяснительные о порче человеческого материала по неосторожности…
- Молодой человек, ради всего святого, не пытайтесь мне помочь, а то вы меня совсем угробите, – раздался слабый голос очнувшегося старичка.
- Я просто…
- Я понимаю, я все понимаю. Просто не приближайтесь ко мне, и я попробую выползти отсюда самостоятельно, – старик плашмя лежал на полу и представлял из себя очень слезоточивое зрелище.
Серафима так и подмывало кинуться ему помочь, но глаза внезапной жертвы умоляли – не нужно!
- Вы только в зеркало не смотритесь, – плачущим тоном попросил агорианец.
- Не буду! – пообещал старик и, шатаясь, поднялся на колени. – Как приеду домой - выкину все!
- Я не это имел в виду! – тестеру уже начало казаться, что он чрезмерно крепко приложил дедушку о кафель.
- Это что еще за леший, дедушка?! – громом раскатилось по квадратным метрам туалетной комнаты.
Серафим крутнулся на пятках и оказался нос к носу с крупным детиной, явно недружелюбной наружности.
- Это не леший дедушка, – промямлил Серафим ватным языком. – Это чей-то дедушка.
- Чей-то? – детина, грозно сопя, ухватил тестера за лацкан пиджака. – Это мой собственный дедушка!
- Алешенька! – попытался утихомирить здоровяка старец.
- Тот самый, который хаер ставит? – болтаясь на руке богатыря, попытался обуздать стихию конфликта, ну, и заодно, не получить в глаз, Серафим.
