Никакого английского блеска, сияния мундиров и желания пустить пыль в глаза. Возможно, за это Роуз так и любила Египет. Даже его древние рисунки поражали своей простотой и лаконичностью.
– Но меня не покидает чувство, что все это внешнее, – заметила Роуз, когда капитан отошел от их столика. – Насколько я знаю местных, их человеческие отношения дадут фору всем культурным ценностям, вместе взятым.
– Вы имеете в виду перепутанные семейные связи?
– И то, как они строят предложения. Мне кажется, нас в детстве учат говорить о погоде, а их – запутывать собеседника как можно больше.
– Не исключено.
На ночь пароход пришвартовался у какого-то городка, названия которого Роуз так и не узнала. Ночью по Нилу ходить опасно: мели. И хотя теперь, после разлива, воды вроде бы хватало, чтобы миновать все мели без особых проблем, капитан предпочитал не рисковать. Утробно рычавшая машина заснула, колеса больше не вращались, их части, целый день находившиеся под водой, быстро высохли на легком ветерке. Небо украсилось мириадами звезд, и в нем можно было утонуть, как в бездонной пучине. После ужина Роуз поднялась на верхнюю палубу, надеясь, что Джеймс отправится с нею, однако кузен извинился и ушел в свою каюту. Так хотелось поделиться с ним этой красотой…
Разумеется, он уже видел южное небо, и не раз. Наверняка лежал ночами на подстилке, слушая, как лошади едят овес из мешков, подвешенных на их шеи, как иногда притопывают верблюды, как трещат ветви в костре, – и смотрел на медленное вращение небосвода. Если долго смотреть, то тебя затянет, как в омут… или шея заболит. Роуз повздыхала и отправилась спать. Конечно, кузен Александр повидал больше ее, только каждый такой раз – словно первый…
Утром «Аида» пришла в Каир.
Город раскинулся по берегам Нила, неподалеку от того места, где река вытекала из долины и разбивалась на рукава, образуя дельту в форме лотоса. Роуз любила Каир больше Александрии – хотя бы потому, что здесь довелось пожить дольше. Ей нравились улицы, застроенные особняками и гостиницами, нравился шумный громадный рынок, мусульманские кварталы с острыми палочками мечетей, многолюдье и запах странствий, который ветра приносили сюда из пустыни. В Каире у лорда Уэйнрайта дома не имелось – кузен явно предпочитал Александрию, – а потому остановились в гостинице, и спустя час после приезда Джеймс явился к Роуз.
Она выспалась прошлой ночью на корабле, чувствовала себя превосходно и была готова к великим свершениям.
