Джеймс помолчал. Никто не перебивал его больше.
– Это была адская поездка. Все время штормило, стояла зима, а я еще не привык к морю. На Мальте я сошел на берег на подгибающихся ногах, не зная, зачем оказался здесь и что стану делать. Я был один и выглядел как бродяга, деньги почти закончились… И тут не иначе как Господь услышал меня, хотя я Ему и не молился. Я брел по улице, глядя на витрины, на дома, думая, где бы переночевать сегодня, и вдруг увидел твоего кузена, Роуз. Он прогуливался и явно скучал, я окликнул его, и вот удача – бывший приятель меня вспомнил! Выслушав вкратце то, что я рассказал ему о себе, Александр заявил, что не оставит меня в беде. Он сдержал обещание.
– Александр всегда был добрым мальчиком, – растроганно произнесла бабушка, – хотя и пытался казаться надменным…
Джеймс усмехнулся.
– Вы плохо знали его, Эмма. Александр заносчив, высокомерен, бесшабашен и временами удивительно беспечен, но у него доброе сердце, и это правда. Хотя за те годы, что мы с ним были знакомы, он становился все беспокойнее, совершал все более опрометчивые поступки… – Джеймс умолк, словно подбирая слова. – Александр взял меня под свое покровительство; ему нравилось иметь рядом человека, который ему благодарен и с которым тем не менее можно дружить, говорить на равных. Именно он заразил меня любовью к археологии, к путешествиям и познанию мира; раньше я знал лишь мир физических и химических формул, стройных уравнений в моих старых книгах, а лорд Уэйнрайт объяснил, что мир – это гораздо больше, чем строки в учебниках.
– Но мы о вас не знали, сэр, – с трудом выговорила Роуз.
Джеймс странно посмотрел на нее.
– Да. Я стал тенью Александра, и это устраивало нас обоих. Тогда у него имелся дом в Каире, он снимал комнаты на Мальте, часто бывал в Италии… Я ездил вместе с ним. Мне нравились теплые края, я привык к ним и постепенно стал для Александра кем-то вроде доверенного лица. Он ненавидел рутину – и я взял на себя разбор его счетов и корреспонденции. Александр любил находиться в центре внимания, но страдал разборчивостью, а я не желал посещать приемы. Это не значит, что мы были неразлучны, словно сиамские близнецы. Дружба предполагает определенную степень свободы. Я отправлялся в экспедиции без него, всерьез увлекся историей Египта. Александр, повинуясь душевному порыву, однажды уехал в Индию без меня, откуда возвратился в компании Кунвара. Лорд Уэйнрайт – лучший друг, который у меня был, пожалуй, единственный настоящий друг.
