Ты стоишь на пороге иного мира. Гость, которого не ждали. Иди-отсюда-мальчик-не-мешай...
Меня это забавляло. Но иногда такое «чувство зоопарка» находило, когда я открывал дверь коммуналки, где жила Аня.
Делал шаг в неприветливое полутемное пространство - и тот же самый запах. То ли затхлость, то ли враждебность, то ли равнодушие.
А потом девушка, снимавшая комнатку в этом мирке, целовала меня в щеку, и наваждение исчезало.
Вот и сейчас…
- Привет! - Аня улыбалась мне на пороге коммуналки. – А я блины жарю!
- Ура, - я вручил ей красную розу и пошел снимать обувь, - ну, как там сосед твой, который Борис. Не балует?
- Сегодня тихо. Вроде, трезвый, - она упорхнула на общую кухню.
Плюхнувшись на стул, я вытянул ноги к обогревателю.
Я приходил к ней после работы каждый вечер, вот уже полгода. Мечтал, что когда-нибудь увезу ее отсюда - в коммуналке осложнилось пару месяцев назад, когда из тюрьмы "откинулся" Борис, хозяин комнаты, пустовавшей десять лет.
Коммунальные обитатели забоялись возвращенца с первого же дня. Борис приводил дружков, пил стеклоочиститель ящиками и потихоньку выносил вещи из комнат своих соседей. Из комнаты Ани в ее отсутствие он украл несколько дисков. Аня расстраивалась, я злился. Но не пойман – не вор. Однажды Борис поколотил жену соседа – строителя Паши. Та вызвала милицию. Паша активно защищал Борю перед правоохранителями.
«Понятное дело, у них же сын маленький. А этот даже по коммуналке с шилом в кармане ходит», - говорила немевшему от таких раскладов мне Аня. Своего 11-летнего сына Паша иногда приводил к Ане заниматься английским или играть «в поддавки». Спокойный и вечносерьезный Вовка ей нравился.
Я потянул носом воздух. Блинный чад пробирался в комнату и потихоньку творил из этой старой коробки уютный семейный очаг. Я представил, что у нас давно своя квартирка, и скоро придут шумные друзья, и нарядная Аня накроет стол, и...
Дверь резко распахнулась. Через порог влетела заплаканная Аня и, швырнув тарелку с блинами на стол, забилась в угол. Закрыла лицо руками. Узенькие плечи вздрагивали.
Я подскочил.
- Борис?!
Она не ответила.
Я прыгнул в ботинки, кое-как завязал шнурки на ботинках и рванулся на кухню.
Борис был там. Из жилистого лица глянули бесцветные глаза.
- Пойдем со мной. – дрожащим от бешенства голосом сказал я. – Что ты ей сделал?
Борис неторопливо поднялся. Быстро оглядел меня с головы до ног.
- Ну, пойдем…
Они вышли в коридор. Я распахнул дверь Аниной комнаты.
