Есть!
Переведя дух, шагаю в мерцающую прихожую, навстречу силуэту КА со свечой в руке.
Электричество здесь часто бывает в отключке. На этот случай в каждой квартире запасен килограмм свечей и спичек. По вечерам, когда обесточивались целые районы, окна пятиэтажек освещались дрожащим белесым светом, на стенах плясали огромные тени, а за стеклом маячили смутные фигуры. Город превращался в поселение призраков.
- А у нас опять света нету, - сообщает мне КА свежую новость, подсвечивая попыткам избавиться от обуви.
- Это жизнь.
Я прохожу в свою комнату.
Конверт с оплатой проживания за месяц вперед – на стол. Дорожная сумка собрана заранее: документы, деньги, сигареты и кое-что из одежды.
- Артур, суп в холодильнике! Не забудь разогреть! – ее уютный голос из кухни звучит в унисон эмалированному звяканью.
Мне слишком нравится хозяйка этого дома, чтобы врать ей о причинах скорого отъезда. А правду, которой все равно никто никогда не поверит, говорить не хочется еще больше. Значит, мы расстанемся по-английски.
Путавшийся в ногах котяра неожиданно выгибает спину и шипит в темноту на нечто, невидимое мне.
Сзади ме-е-едленно скрипит дверца старого шкафа.
Что-то или кто-то открывает его изнутри.
Началось.
Я бросаюсь из комнаты. По лбу ползут крупные капли ледяного пота.
- Артур? – окликают меня из кухни.
Я хватаю сумку, захлопываю дверь в комнату и быстро запираю ее снаружи. За дверью что-то тяжело шлепает по полу.
Мне вовсе не интересно, ЧТО там на самом деле.
- Артур, как на работе?
- Замечательно, - я стараюсь, чтобы голос не хрипел.
Нужно просто покинуть ее дом, и все кончится. Им нужен только я.
В два шага я преодолеваю прихожую и осторожно отвожу собачку замка входной двери. Смотрю в глазок.
Взгляд упирается в порванный рот с гнилыми осколками зубов.
- Я слышу, как ты дышишь, - голос похож на вой зимнего ветра из окоченевших труб.
- Артур, все в порядке?
Когда я поворачиваюсь, чтобы заверить КА в своем чудесном самочувствии, ледяная рука хватает мое запястье – существо выросло рядом прямо из пятна темноты. Изуродованное лицо с разорванным ртом оказывается на уровне моих глаз. Клочья черных волос, лохмотья рубахи в угловатых индейских узорах.
- Я слышу, как ты дышишь, - шипит мертвый рот, а пустые глазницы втягивают мой взгляд, как черные дыры.
Колени превращаются в вату, все вокруг кружится, я теряю равновесие и...
...слышу голос старшего брата - он такой же сильный, как его смех и знает эти места, как линии своей ладони.
