Сашка принял цигарку, поблагодарил, затянулся во всю мочь, и поплыло все перед глазами - хорошо...
Подошли бойцы-товарищи, обступили Сашку, обглядели.
- Отвоевался, Сашок.
- По-легкому отделался - в ручку.
- Повезло черту...
- А он везучий, Сашка-то.
- К праздничку в тыл подастся.
- Я говорю, везучий.
- За нас праздник отгуляй. Прижми в санроте сестренку какую за всех нас. Это сержант сказал. На передке недавно, из разведки прислали. На несколько деньков его хватило анекдоты да байки про баб рассказывать, а потом заглох, сник, жадные глаза навыкат потухли.
- Он прижмет! Его самого сейчас... Верно, Сашка? С наших харчей не разбежишься.
Потом присели кто куда и откурили. Молча.
- Давай отваливай, Сашок, - ротный тронул его за плечо. - Нечего рассиживаться.
Сашка поднялся. Конечно, надо идти, чего судьбу пытать, но неловко как-то и совестно - вот он уходит, а ребята и небритый осунувшийся ротный должны остаться здесь, в этой погани и мокряди, и никто не знает, суждено ли кому из них уйти отсюда живым, как уходит сейчас он, Сашка.
И топтался он на месте, все не решаясь стронуться, пока ротный не прикрикнул:
- Прирос ты, что ли! Проводите его, сержант, до ручья.
- Сменят вас! Скоро сменят! Сколько ж можно? Сменят обязательно, торопливо, словно боясь, что перебьют, залепетал Сашка. - Свидимся еще. Я из санроты ни ногой, дождусь вас беспременно.
- Ладно, не загадывай. - Ротный протянул руку. - Ну, бывай, Сашок, смотри, чтоб не добило. Не хочу я этого. Понял? - И подтолкнул тихонько Сашку.
- До встречи, ребята, - бодро выкрикнул Сашка и сам почуял фальшивину в этой бодрости, потому как знал он точно, никаким встречам со многими оставшимися здесь не бывать, а кому уж из них остаться здесь, на этой ржевской, набухшей от крови земле, это уж судьба...
Сашку немного пошатывало, и сержант поддерживал его за локоть. Перед тем местом, откуда ползти надо, посидели они чуток, и скрутил сержант Сашке на дорогу самокрутку, да не из "легкого", а из махорочки. Продрала она до самого нутра, приглушила боль.
- Счастливый ты, Сашка... - не тая зависти, протянул сержант.
Хотел было ответить Сашка, что нечего пока ему завидовать: впереди ручей, два километра по передовой, да и Черново обстреливают. Верст шесть надо пройти, тогда можно сказать наверняка - отвоевался, а пока...
Но глянул на сержанта, а у того глаза словно пленкой какой подернуты, нехорошие глаза, и ничего не ответил, - конечно, счастливый по сравнению с другими-то.
