Егор, пораженный этим эффектом, выловил телефон и мысленно извинился перед соседями, которых к тому моменту успел обложить до семнадцатого колена.
— Алло, — произнес он осипшим голосом.
— Егор? — донеслось из трубки. — Спишь, что ли?
— Нет, — зло сказал Егор.
— Не узнал? — Собеседник говорил с кавказским акцентом. — Заур тебя беспокоит.
— А, привет. Извини, действительно не узнал. — Егор потер лоб, пытаясь собраться с мыслями. — Как дела продвигаются?
— Дела у прокурора, у нас делишки! — Заур обожал употреблять русские идиомы. Егор представил, как тот сейчас скалит зубы и энергично жестикулирует свободной рукой. — Слушай, дорогой, ты ко мне подъехать не можешь? Тут с тобой люди хотят побеседовать. Деловое предложение, говорят.
— Что за люди? — Егор спустил ноги на пол. Спать уже не хотелось.
— Серьезные люди, не сомневайся. К часу подходи, ладно?
Услышав это, Егор мог бы, конечно, ответить усталым голосом что-нибудь вроде: «Я завязал». А потом сделал бы мужественное лицо, закурил сигарету и долго глядел бы невидящим взглядом перед собой. Как Брюс Уиллис в роли пьющего, но честного детектива. Но Егор не мог себе такого позволить. Денег, вырученных по результатам последней командировки, едва хватило, чтобы рассчитаться с долгами, и платить за квартиру в этом месяце было нечем, и в голосе Юльки, когда она напоминала ему об этом, все чаще проскакивали визгливо-истерические нотки. Поэтому он буркнул в трубку: «Ладно, договорились», поднялся с кровати и пошел умываться.
Соскреб щетину, полюбовался на себя в зеркале и поплелся на кухню. Потом случайно посмотрел на часы и едва не выронил чайник. Елки-палки, начало первого! А ему казалось — раннее утро. Вот что значит отвык вставать по будильнику. Теперь даже чаю некогда выпить. Ну, то есть он еще не опаздывает, но пока вода закипит, пока заварится — а потом давись кипятком…
Егор отхлебнул нарзану из пластиковой бутылки, выглянул во двор и поморщился. Было пасмурно, накрапывал дождь, да еще и дерево, растущее прямо перед окном, едва пропускало свет через густую листву. Даже при безоблачном небе в квартире всегда царил полумрак — а в такие дни, как сегодня, серый рассвет, казалось, продолжался часами, постепенно вырождаясь в тусклые вечерние сумерки. Будь его воля, Егор поселился бы в одной из новых многоэтажек, что в последние годы выросли на окраине Чернодольска. Причем желательно на самом верху, где-нибудь этаже на шестнадцатом — чтобы никакие деревья не закрывали обзор и вечером можно было смотреть, как малиновый шарик солнца опускается в ложбинку между холмов. Но, увы — всю жизнь он ютился в съемных квартирах не выше третьего этажа. Других почему-то не предлагали.
