Обратный путь по желобу оказался несравнимо легче. На этот раз ползти надо было по течению ручья, а когда дорога изгибалась — теперь уже вниз — Уман Ик’Чиль просто отталкивался и скользил. Когда очутился снова в чаше колодца и поднялся к поверхности черной мутной воды, в Чак’Баламе была ночь, как он и рассчитывал. Он смотрел вверх — и видел тонкую серебряную дугу. В точности, как показал ему змей видений…
Народ Красного Ягуара спал. Но тихий всплеск в колодце, тем не менее, был тотчас услышан. Уман Ик’Чиль увидел, как склонился над колодцем темный силуэт. И услышал знакомый голос:
— Я знал, что ты придешь вовремя.
Это был Текум Таш. Он ждал, как и сказал. И всё держал наготове: веревки, чтобы вызволить Уман Ик’Чиля из глубокого колодца, ритуальную краску, прислужников.
Едва Уман Ик’Чиль оказался наверху, прислужники принялись наносить на него красную краску. А другие в тот же момент кинулись созывать людей, возвестить о великом событии: возвращении от богов доблестного накона.
— Ты отмечен Творцом. Теперь никто не станет в этом сомневаться, — говорил тем временем Текум Таш. — Ты вернулся сейчас, когда боги вот-вот явят свою милость.
Да. Теперь и Уман Ик’Чиль это чувствовал: воздух был тяжелым, густым. Каким бывает перед грозой…
Горожане толпами стекались к священному колодцу. Их прибывало всё больше и больше. И когда, наконец, стало казаться, что весь Чак’Балам собрался посмотреть на вернувшегося посланника — а возможно, так оно и было — Уман Ик’Чиль, в сопровождении брата и других жрецов двинулся к храму Ицамны. Процессия шла тем же путем, что не так давно от храма к колодцу. Когда Уман Ик’Чиля провожали с почестями в мир богов. И хоть теперь не было ни музыкантов, ни великолепных одежд, шествие выглядело намного более торжественным. Таким его делали светящиеся от благоговейного восторга лица горожан. Люди смотрели и видели: покрытый с ног до головы священным красным, сильный, гибкий и стремительный в движениях — будто сам Красный Ягуар, владыка сельвы, покровитель великого города, явился к ним сейчас…
… Они вышли на площадь перед храмом, приблизились к подножью пирамиды. Конечно же, халач винику уже сообщили о том, что произошло, и он ожидает наверху. Невозмутимый, величественный, как и полагается Верховному правителю. И ахав кан там… Уман Ик’Чиль ещё не может увидеть лица Верховного жреца, слишком далеко, но знает — тот сейчас тоже невозмутим, и ни один мускул не дрогнет. Хоть и знает, что должно случиться. Знает, что на этот раз его алчность потерпела поражение…
