. В среднем получается 2720 человек в год. Если вспомнить, что в середине 1950-х гг. задержание за антисоветскую агитацию и пропаганду почти автоматически означало арест и судебное преследование, то уровень оппозиционной активности населения в первые годы пребывания Брежнева у власти нужно признать весьма высоким (выше даже, чем во время вспышки репрессий в 1957-1958 гг.). Можно даже говорить о серьезных, хотя и кратковременных, симптомах кризиса во взаимоотношении населения и власти. Причем среди осужденных по-прежнему доминировали рабочие
[81]. Однако новый курс в политических преследованиях крамолы, связанный с именем Ю. Андропова, начал постепенно приносить свои плоды, а оппозиционная активность населения пошла на спад. В справке от 12 февраля 1976 г. о состоянии прокурорского надзора за следствием в органах государственной безопасности и работе отдела за 1975 г. отмечается, что в 1975 г. «предостережено» только 484 человека. Из них лишь один впоследствии был привлечен к уголовной ответственности
[82].
В конце 1970-х гг. появились симптомы того, что режим снова засасывает в воронку растущего простонародного недовольства. Если в 1969-1977 гг. – пик «брежневизма» – не было зафиксировано ни одного случая крупных массовых беспорядков, то в 1977 и в 1981 гг. появляются первые ласточки новой «беспорядочной» волны: хулиганские волнения в г. Новомосковске Тульской области и антимилицейские беспорядки с этнической подкладкой в г. Орджоникидзе (Северо-Осетинская АССР)[83]. Симптомы социального кризиса проглядывали в охватившей страну в конце 1970-х гг. эпидемии повального пьянства. По сравнению с 1960 г. потребление спиртного выросло в два раза. На учете состояло 2 миллиона алкоголиков. В 1978 г. в органы милиции было доставлено около 9 миллионов пьяных, свыше 6 миллионов попали в вытрезвитель[84]. Горючего материала для новой волны массовых беспорядков было более чем достаточно.
Какое-то время «беспорядочный» синдром удавалось сдерживать, но правоохранительные органы уже предчувствовали новую вспышку массовых волнений. Не случайно престарелый Генеральный прокурор СССР Руденко бомбардировал ЦК КПСС докладными записками о состоянии преступности, а органы МВД запасались специальным химическим средством «Черемуха-10». С его помощью сначала предполагали прекращать «буйства и бесчинства отдельных лиц», чтобы «исключить в каждом конкретном случае применение оружия»[85]. С 1972 г. это средство применялось только в тюрьмах и лагерях, но в 1976 г. МВД потребовало у ЦК КПСС разрешения использовать «черемуху» и вне тюремных стен.
