— Именно так. Уже ведь всё оговорили.
— Это удлинит путь. Значительно.
— Зато сделает его более безопасным, что значительно повысит наши шансы. Если боги дадут нам удачу, мы доберёмся до одного из прибрежных городков без дальнейших потерь. Отдыхать всем. Кроме дозорных. Поднимаемся с рассветом. Серт, ложись спать, не геройствуй, ты же ни на что уже не годен.
Выполнить подобный приказ мне хотелось больше всего на свете, поэтому я предпочёл не кочевряжиться. Да и кто бы стал, в моём-то положении? Рухнул головой на седло и отключился от реальности, словно по башке дубиной схлопотал.
Правда, столь же стремительно проснулся. Последние месяцы приучили меня спать помалу, но экономно. Сон оборачивался рывком в пустоту, из которой потом сознание выплывало и заново впитывало реальность, от клочьев тумана и хмурых деревьев, пригнувшихся в ожидании ветра, до бесцветного неба и травы, лезущей в лицо. Туман был зябким, как прикосновение смерти. Тишину взбаламучивали только копыта переминающихся на месте коней да хруст веток и мха под сапогами дозорных. Аштия спала рядом со мной, зябко свернувшись под плащом. Я накинул на неё ещё и свой.
Заря занималась над нами, одёргивала белёсое предутреннее марево, вычерчивала, будто пером и тушью, кроны деревьев, каждый лист и веточку. Облака, словно мусульманские ювелирные украшения, варварски-яркие, но по-своему чарующие, играли в небе, пока не приобретшие подлинной лазурной синевы. Отсюда, с вершины, видны были просторы леса, всхолмленного такими же, как эта, окатистыми горами. Видны не так ясно, как хотелось бы, ведь с трёх сторон к месту нашей ночёвки подступала низкорослая, но упорная чаща. Природа заключала нас в свои бесстрастные объятия, прекрасная и холодная, безжалостная и равнодушная. Как мраморная античная статуя.
С одной стороны, до ужаса хочется к людям, к цивилизации, пусть и радующей глаз намного реже. С другой же… Вокруг пробуждалась такая красота, которую увидев, не жалко умереть. Если б жила на свете женщина, прелесть которой обладала бы подобной покоряющей силой, за одну ночь с нею мужчина мог бы отдать жизнь… Может быть…
Уже кроны деревьев словно бы бликами костровых угольков мазнуло. Божества вовсю раздували небесный очаг. Я нагнулся к Аштии и слегка потрогал её за плечо. Женщина проснулась мгновенно.
— Завтракаем на ходу, — приказала она, поднимаясь. Плечи её вздрагивали — здорово мёрзнет, похоже. — О небо, как же хочется принять горячую ванну.
