— Ладно, а если, допустим, соображения не хватило, и Моресна осталась в столицах? Сколько у неё шансов? Ты своих знаешь лучше меня, насколько оцениваешь перспективы офицерской жены?
— Я знаю своих соотечественников такими, какими они были прежде, не нынешних. А касательно шансов твоей супруги — обычно, как на любой войне. Ровно половина. Или уцелеет, или нет.
Я решил сперва, что это шутка, и сделал над собой большое усилие, чтоб не оскорбиться. С моей точки зрения, подобными вещами шутить было недопустимо ни для кого, и стоило значительного труда напомнить себе, что в Империи другие нормы такта, и вежливость тоже другая.
А потом до меня дошло, что Аше не шутит.
— Тогда что ж касательно твоего сына? — обозлился я по совокупности.
Женщина, к моему изумлению, отреагировала с беспримерным спокойствием.
— То же самое. И мой муж рискует не меньше. Не стоит сейчас думать об этом, Серт. Отправиться в столицы искать свою жену ты сейчас не можешь. Когда доберёмся до Солор, я отпущу тебя в Мурмий. Если найдёшь там жену, привезёшь её в мой замок. Там безопаснее, чем в деревне. Солор всегда был и будет верен своему Дому.
— Спасибо, — пробормотал я, устыдившись. Действительно, не стоило такое говорить матери. Перебор, каким бы циничным ни выглядел в моих глазах её ответ. В конце концов, что для неё Моресна? Чужой человек.
— Ну, есть новости? — спросила Аштия Шунгрия, как-то незаметно оказавшегося на положении её первого зама и отчасти командира номер два в нашем скудном отрядике.
— Всё тихо. Наши ребята никого не заметили. Может, ложная тревога?
— Или демон. Передумал нас кушать.
— Может, и так, — с сомнением ответил я. Несвойственное для демонов поведение. Но лучше этого не озвучивать, ни к чему волновать ребят.
— Скоро начнём спускаться в долину. Хочешь не хочешь, а пару дозорных вперёд придётся отправить.
— На полперестрела, госпожа. Моё такое предложение.
— Принимаю.
Дорога действительно пошла вниз. Я нервничал, но пока на нас никто не кидался и стрелы в спины не метал. Аше по-прежнему выглядела плохо, однако держалась в седле увереннее, чем накануне, и смотрела твёрже. Трудно было понять, как она воспринимает наши собственные перспективы, с оптимизмом или скептически. А может, лучше мне этого даже и не знать. Уж что-что, а выдержка её светлости никогда не даст трещины, и мы не узнаем, если даже она и ждёт гибели каждую минуту. Пока сами не ляжем.
Аштия мало говорила, скорее предпочитала выслушать советы Шунгрия и мои, какие-то одобрить, какие-то отбросить, а не давать жёсткие прямые указания. Собственно, она привыкла так себя вести и на командном пункте, в штабе.
