Поль де Марсэ в первый раз был на одном из этих еженедельных собраний у посланника, которые так ценились в светском Париже, потому что на этих вечерах присутствовали всегда лишь двадцать человек, считая в том числе и хозяина дома, и туда приглашались только те, кто мог представить доказательства своего аристократического происхождения по крайней мере со времен крестовых походов. Сыновья торговцев лекарствами или слабительным шоколадом, подрядчиков, разбогатевших на договорах по сносу старых зданий, испробовали все средства отворить перед собой эти двери, но последние оставались для них плотно закрытыми, так что приглашение к д'Альпухаре было равносильно признанию за приглашенным старинного и чисто аристократического происхождения. Поль де Марсэ получил приглашение через Мануэля де Кастро, своего близкого друга, но сделать это было не так легко, потому что в Португалии настоящее аристократическое происхождение признается не только со стороны отца, но еще и матери, а мать Поля, госпожа де Марсэ, была урожденной Тренкар — имя, которое, кроме своего вульгарного происхождения, было несколько скомпрометировано в финансовом мире после печальной, известной нам истории; но Мануэль де Кастро настойчиво хотел, чтобы его друг был приглашен, приводил в доказательство салический закон так осторожно и ловко, что д'Альпухара, не хотевший решать сам, передал вопрос на обсуждение своих близких знакомых, и Мануэлю удалось добиться общего согласия всех десяти присутствующих, за исключением хозяина дома, воздержавшегося от голосования.
Эти десять человек составляли, так сказать, ядро собраний — они были постоянными посетителями. Новых посетителей приглашалось только по двое на каждую неделю.
Поль де Марсэ, понятно, и не подозревал о той своего рода баллотировке, которой подвергалось приглашение человека с его именем, и был страшно горд, получив приглашение от аристократа-посланника. Это являлось посвящением его в аристократы, пренебрегать чем он мог еще меньше, чем любой другой, так как, несмотря на все уловки салического закона, Сен-Жерменское предместье[5] не могло простить его отцу, что он ввел в семью старинной фамилии де Марсэ какую-то госпожу Тренкар; была еще надежда, что Поль женится и несколько поочистит свой герб новой связью с одной из наиболее старинных фамилий аристократического предместья; однако он не торопился, выжидая исполнения своих честолюбивых замыслов, доходивших до надежды занять важный пост министра юстиции, о чем усиленно хлопотал герцог де Жерси. От природы этот молодой человек обладал чрезвычайно чувствительным сердцем и вовсе не злым характером, но примеры Тренкара-отца и наставления скептика де Жерси, который никогда не скрывал от него, что этот Тренкар являлся отцом лишь номинально, немало способствовали тому, чтобы уничтожить эти качества; зато в жизни Поля был элемент чисто идиллического характера, который, подобно оазису в пустыне, освежал его душу и ум среди той лихорадочной и развратной жизни, которая из среды придворных распространилась и на весь Париж.
