Стоявший на руле повернулся к Шухмину:
— Где приставать будем — против гостиницы?
— Нет, нет, нельзя ли выбросить меня у порта, — нужно зайти на телеграф. А сами приставайте потом на Театральной.
— Зачем же вам беспокоиться, давайте телеграмму, мне домой как раз мимо телеграфа итти — заброшу, — предложил рулевой.
— Нет, ничего, не нужно. Я сам, — поспешно ответил Шухмин.
Слева на высоком откосе берега показалась белая башня портового управления. Под нею у каменной стенки набережной засерели бревна пристани.
Когда Шухмин выскочил из катера, борт-механик Карп сделал движение выскочить следом. Шухмин заметил его движение.
— Вы куда?
— А с вами, на телеграф.
— Ни к чему, идите спать. Если вам нужно отправить телеграмму, давайте я сделаю.
— Ну ладно, пожалуй, правда, лучше будет скорее в койку, — сказал Карп.
Шухмин махнул рукой и катер отвалил. Вскоре стук его мотора потерялся вдали, заслоненный шорохами ночной реки.
Стал накрапывать дождь. Шухмин поднял воротник кожаного пальто и быстро поднялся на берег. Вдруг он вздрогнул: от стены портового управления отделилась темная фигура с торчащими из-за спины острием штыка. Фигура сделала несколько шагов наперерез Шухмину. У Шухмина часто застучало в висках: мозг прорезала острая короткая мысль: «уже»? Сквозь сетку дождя Шухмин ясно различил красноармейца, быстро идущего ему наперерез, и остановился. Несколько мгновений, понадобившихся красноармейцу для того, чтобы подойти, растянулись для Шухмина в ряд быстрых сбивчивых мыслей. Заложенные в карманы пальто руки нервно сжимались и разжимались.
Красноармеец остановился против Шухмина и неуверенно произнес:
— Гражданин, одолжите спичку.
Эти обыкновенные слова не сразу проникли в охваченный быстрыми сбивчивыми мыслями мозг Шухмина. Красноармейцу пришлось повторить вопрос.
— Гражданин, а гражданин. Спичку прошу, ай не понял?
Дрожащими руками Шухмин нащупал в кармане коробок и протянул красноармейцу. Пока тот закуривал, пряча спичку от дождя в рукав шинели, Шухмин быстро пошел к городу.
— Эй, гражданин, спички-то возьми.
Но Шухмин уже не слыхал. Сжав зубы он быстро шагал к белеющему сквозь пелену дождя зданию почты. В голове нервно стучала мысль: «распустился, так нельзя… глупо».
По гулким железным ступеням с отполированными до блестка краями он быстро взбежал на второй этаж. Дежурная телеграфистка клевала носом над затрепанной книжкой и вздрогнула от нервного вопроса:
— Нет ли телеграммы до востребования на мое имя?
