— Ничего, парень, — сейчас ты совсем очухаешься и мы пойдем домой. Ты больше суток пролежал здесь, в двух сотнях шагов от Гусиного мыса. Я долго ждал тебя. Потом понял, что с тобой неладно, но не мог пойти навстречу, пока не перестала вертеть метелица. Все равно ничего не было видно. А как она кончилась, я тут же и нашел тебя. Твое счастье, что не разбился совсем. Ну, вставай на ноги, я тебе помогу итти.
Максим взял было парня под руки, но Филипка со стоном отстранился. Когда прошла боль, причиненная Максимом, Филипка засмеялся и сказал:
— Я не пойду с тобой. У меня сломаны обе ноги. Ты должен взять моих песцов и итти один.
— Так ведь ты же здесь пропадешь.
— Да, пропаду. Ничего нельзя сделать. Я не могу двигаться. У меня сломана и рука.
Максим недоверчиво покачал головой. Причиняя невероятную боль Филипке, он тщательно ощупал его конечности. Убедившись в том, что обе ноги сильно повреждены, а рука вывихнута в плече, Максим сокрушенно закивал головой, обдумывая положение.
Пока он думал, к Филипке возвращалось сознание всего происшедшего, но ему и в голову не пришло пожаловаться или заплакать, хотя стало теперь очень жалко себя. Он только попросил Максима:
— Когда пойдешь, Макся, дай мне твою трубку и немного табаку. Так помру.
Но старый самоедин, совсем неподходяще к случаю, засмеялся:
— Какой ты дурак, Филипка, ах, какой дурак.
Он набил трубку и передал парню.
— На, покури.
Пока Филипка с наслаждением затягивался теплым дымом, Максим не спеша говорил:
— Ах, какой дурак. Ты думаешь артель тебя для того кормит, чтоб ты за пяток песцов навсегда отдыхать ушел? Так не пойдет, парень. Тебе работать надо. Ты парень молодой, их, какой молодой.
— Правда, Макся, работать бы надо, но ведь со сломанными ногами я даже до дому не дойду. А если бы и дошел, то какой из меня потом работник будет. Не работник я, Макся. Ты время не теряй, иди.
— Ай, дурак. А ты думаешь тебя в русацкой школе ногами писать заставят? Небось руками. Значит писать-то ты можешь. А где артель другого парня для школы возьмет? Ей самой работники нужны, пусть наши здоровые парни на промысле работают, чем в школе учиться. А писарь нам и так нужен. Больше нельзя артели без писаря быть. На одного агента полагаться невозможно. Ты это можешь понимать или нет?
— Могу понимать — недоверчиво пробормотал Филипка.
— А коли можешь понимать, так зачем как дурак говоришь?
— Я к тому, что все равно не дойти.
— А как ты думаешь, собак у нас с собой три есть?
