– Муж мой… – прошептала она, – Неужели на Монтекки и Капулетти эти зелья действуют по-разному, и мы никогда больше не будем вместе?
– Это мы ещё посмотрим! – выкрикнул Ромео, и бесстрашно откусил большой кусок какого-то незнакомого растения, вплетённого в цветочную гирлянду, украшавшую ложе Джульетты. В воздухе повисла загадочная, похожая на половину сырной головы, улыбка – то ли кошачья, то ли призрачная, сказать наверняка было нельзя. Джульетта последовала его примеру и проглотила чуть не половину гирлянды. И разлетелась на тысячу тысяч светлячков.
Тут, как назло, в склеп начали проникать убитые горем родственники Джульетты. «Я, наверное, сплю!» – прошептала леди Капулетти и принялась бездумно поглощать лепестки розы. Никогда ещё в прекрасной Вероне не приземлялись инопланетяне, поэтому маленький зелёный человечек, в которого она превратилась, произвёл настоящий фурор. «Это конец!» – только и смог произнести отец Джульетты, залпом выпивая из неизвестно как оказавшегося у него в руках кубка то ли вино, то ли валерьянку. Внешне он не изменился ничуть, однако бедняга почему-то сразу понял, что стал Монтекки, и что это – навсегда.
Через пару часов, когда развеялись чары, превратившие Ромео и Джульетту в Чеширского кота и стаю светлячков, в семейный склеп Капулетти можно было пускать зевак – за большие деньги, разумеется. Диковинные животные и странные растения, гномы и феи, существа, каких нет и не может быть в этой реальности, и такие причудливые твари, которых придумают ещё только через несколько сотен, лет топтались на месте, пытались рассмотреть свои руки и ноги (если, конечно, в новом воплощении они были наделены руками, ногами или хотя бы глазами), шарахались от других таких же несчастных, угодивших в чародейские сети, в попытке проснуться щипали и кусали себя до крови (если у них были зубы, ногти или хотя бы кровь).
– Видно за наши проступки мы попали в ад, – прошептала Джульетта.
– Лучше в аду – с тобой, чем без тебя – в райских кущах, – предсказуемо ответил Ромео.
Когда заклятье спало со всей компании, и Монтекки снова стали Монтекками (непонятно, как они очутились в чужом склепе), Капулетти превратились обратно в Капулетти, им уже было не до старинной вражды.
– Вы представляете, каково это – стать чертополохом?
– Вам-то ещё повезло, вы хоть знаете, чем были. А я? Щупальца, щупальца, щупальца по всему телу, и при этом, кажется, совсем нет сердца!
– А вам приходилось быть лепреконом? Вообще-то нам положено отдавать горшочек золота тому, кто нас поймает. Но у меня-то не было никакого золота, я ведь не настоящий лепрекон. Пришлось уворачиваться от всех и каждого. Хотя меня, кажется, никто и не думал ловить…
