– Уговорил.
Егор вышел в прихожую, где оставил свои вещи. Он с удовольствием на короткое время остался один. Разговор не складывался. Причем, это явно чувствовали все трое. Какими бы друзьями вы не были раньше, но разойдясь в стороны, и встретившись через длительный промежуток времени, вы так или иначе почувствуете, что встретились, собственно, с чужим человеком. Умом вы готовы к радости и избытку чувств, а слова не сходятся не смыслом не интонацией. Егор с удовольствием вообще бы ушел к себе, однако, он вернулся с уже расчехленной гитарой и большой среднеазиатской дыней.
– Я совсем про неё забыл. Вот эта дыня в вооруженных силах называется – торпеда. Оля, помой, пожалуйста… а ты наливай… а я буду играть.
Он довольно быстро подстроил гитару. Это была хорошая испанская гитара с мягким и сочным звуком. Играть он действительно умел. Гитара в его руках запела что-то тревожное, сначала тихо, потом все громче и громче. Потом от форте опять вернулась в пиано и снова поток звуков стал нарастать и так продолжалось достаточно долго и не хотелось, чтобы это заканчивалось, но последний аккорд прозвучал и струны стихли.
– Ты превзошел сам себя. Что это было?
– Бетховен, Людвиг Ваныч, в переложении ныне здравствующего соавтора.
– Нет, правда?
– Правда. Это – третья часть Лунной сонаты. Первая – почему-то в хитах, а вторую и третью не все знают, но мне третья нравится больше всех. Я нашел ноты для гитары, но сыграть это оказалось не просто… Представляете? Длинными зимними вечерами, где-нибудь на заставе или в отряде, человек мучает гитару… Печально, но факт – делать особенно нечего. Выбор занятий небольшой: с одной стороны, пьянка, бабы и карты; с другой – музыка, книги…
– Ты выбрал – второе.
– Я выбираю всё вместе и много. Вот послушайте я сегодня, подъезжая к родному дому, детство вспомнил и одну свою старую песню, – он прошелся по струнам и запел:
На старой фотке – помятый край
Веселый мальчик – забытый рай.
Фотограф верно увидел суть,
Из детства в небо уходит путь.
Блестящей струйкой течет вода
По детской мельнице…
Пройдут года…
Мечтай мальчишка об облаках,
Не будь игрушкой ни в чьих руках.
Черное, белое… Вещий страх.
Мелодия у него получилась какая-то из пятидесятых годов прошлого века, действительно, как пожелтевшая черно-белая фотография или старая, потертая пластинка.
На щечках ямочки, вода с колес,
Штанишки – лямочки на перехлест.
На подоконнике – калейдоскоп,
Юла усталая с разгону – хлоп…
