Но за два часа, что были они в пути, ничего не произошло, и машина въехала в ворота, за которыми виднелся дворец Авдеева – а как еще можно было назвать его дом в полторы-две тысячи квадратных метров? И не двор у него, а настоящий архитектурно-парковый комплекс – с фонтаном, беседками, арками, фигурными кустарниками на газонах…
– Ух ты! Ничего себе! – восхищенно протянула Рая.
Примерно в таком же состоянии духа находился и Кирилл, когда впервые попал сюда, правда, восторг свой он так бурно не выражал.
Водитель знал, куда ехать. Машина обогнула дом, проехала мимо большого бассейна и остановилась возле гостевого дома.
Рая хотела пройти в холл, но Боб схватил ее за руку и увлек в подвал.
Полы в подвале застелены дорогой кафельной плиткой под мрамор, стены оштукатурены, огрунтованы, модно покрашены, потолки подвесные со множеством лампочек, арочные проходы. Здесь запросто можно было жить, но все-таки это был подвал – без окон, через которые можно было выбраться на свободу, и с крепкой входной дверью.
И еще посреди самой большой комнаты там стояла кресло на манер тех, в которых инквизиторы пытали своих жертв. Именно сюда Боб и посадил Раю.
– Это что, прикол такой?
Голос ее звучал весело, но в глазах уже заметалось подозрение. Начинает до нее доходить, в какую историю она вляпалась.
– Ага, на прикол тебя сажаем, – кивнул Боб, защелкнув на ее шее стальной ошейник.
И руки на подлокотники уложил, зафиксировав их браслетами. И по ногам ее сковал.
– Эй, я так не играю!
– А кто с тобой играет, девочка? – послышался вдруг голос Аркадия Васильевича.
Он неторопливо вошел в комнату, сел в подставленное кресло без всяких изуверских штучек. Тросточка у него в руках с набалдашником из слоновой кости. А в глазах необычайный лихорадочный блеск. Так, наверное, возбуждаются палачи, которые в силу своей извращенности обожают глумиться над жертвами.
– Это не игра, это серьезный разговор. Ты убила моего друга, и теперь я собираюсь предъявить тебе счет, – сказал Авдеев.
– Я убила твоего друга?
Аркадий Васильевич неспешно поднялся, с вялостью в движениях подошел к Рае и резко ударил ее тростью по пальцам.
– Не «ты», а «вы», – возвращаясь на место, будто бы нехотя обронил он.
– Я не убивала вашего друга, – захныкала Рая.
– Кирилл, объясни ей! – потребовал Авдеев.
– Ты человека убила, – сомневаясь в том, сказал Климкин. – Ты отравила Виктора Антоновича у меня на даче.
– Я отравила? Чем я могла его отравить?
– Ты не знаешь, чем ты его отравила? Ты не знаешь, как назывался порошок, который ты подсыпала ему в коньяк?
