.
Не меньше «сюрпризов» преподнесли полякам и белорусы. Ответили, так сказать, черной неблагодарностью на бесчисленные польские благодеяния. В том числе и мучительно-загадочным для польских историков радостным приветствием частей Красной армии с установкой триумфальных арок и вывешиванием красных флагов. А что самое обидное, при этом белорусы заодно и на самое святое замахнулись, возмущаются некоторые польские исследователи, а именно нагло украли «старопольский» обычай встречать с хлебом-солью. (Ну а поскольку точно такая же традиция почему-то имеется и у русских, неровен час и мы претензий дождемся, и, не исключено, что в цифрах со многими нулями, за моральный ущерб.) Ну а что касается неслыханного белорусского радушия, проявленного к «оккупантам», то здесь польские историки, поднатужившись, объяснение все же нашли, типа: а что с них возьмешь, с этих «дикарей», которые встречали Красную армию не только красными знаменами, но и хоругвями и церковными гимнами. Где им понять, что это не на темноту белорусского мужика указывает, а на то, что в приходе Красной армии он видел прежде всего возвращение России, которую помнил еще по дореволюционным годам.
Впрочем, не сами ли поляки отдельными своими высказываниями выражают ту же самую мысль? К. Иранэк-Осмецки, один из высших офицеров АК, свидетельствует: «Евреи, осевшие на восточных польских землях, сохранили со времени разделов (имеются в виду разделы Польши между Российской империей, Австрией и Германией. — Прим. авт.) странную — не поддающуюся логичному толкованию — симпатию к России»[71]. Хотя что ж тут удивительного, если пресловутый «национальный гнет» в Российской Империи не шел ни в какое сравнение с политикой полонизации в демократической Польше. Другое дело, что наступившие вслед за вступлением Красной армии советские преобразования не соответствовали воспоминаниям и ожиданиям, что, конечно же, не украсило оккупационную действительность. Наверное, многие их тех же белорусов испытали разочарование, убедившись, насколько советская Россия отличается от прежней, что же до поляков, то они между первой и второй вообще не делали разницы, ибо едва ли не поголовно страдали неизлечимой, несмотря на ход истории, болезнью, под названием «хроническая русофобия».
Известно, что сразу же после развала польского государства и в Белоруссии начались нападения на поляков. Факт, конечно же, прискорбный. «Кто становился жертвой этих эксцессов? С учетом политики довоенных властей, которые фаворизировали поляков, большинство... было польской национальности...» — пишет, к примеру, М. Вежбицкий. Правда, она все же иногда прорывается. Естественно, что оставшиеся на местах польские «силовики» как могли отвечали на выпады белорусов. Все тот же М. Вежбицкий, являющийся достаточно объективным исследователем, приводит в своих работах конкретный пример подобных действий со стороны поляков. Вспоминает один из уланов: «Когда эскадрон тронулся, я остался в охранении на пригорке, а когда догонял, у меня произошел случай с крестьянами, которые уже вышли из деревни с красными знаменами и хотели нас приветствовать, думая, что это большевики. Я прошелся по ним саблей в руке и несколькими выстрелами в воздух»
