Девочки редко слышали голос матери. Даже если они ее о чем-то спрашивали, она в большинстве случаев не отвечала, а просто смотрела на них отсутствующим взглядом, как будто они были невидимками и она никак не могла понять, откуда доносятся их голоса.
— Думаю, что да, — чуть слышно ответила мать на вопрос Дот.
— А как ты управляешься с девочками, Роза? Помни о том, что я с радостью заберу их к себе, если они вдруг станут для тебя обузой. Мы ужасно по ним соскучились. Целую неделю Алан плакал по ночам, когда они уехали.
Стараясь не остаться в долгу, Мари быстро произнесла:
— Мы с Энни тоже плачем, тетушка Дот, каждую ночь.
— Неужели? — строгим голосом сказала Дот. — А чем же вы занимаетесь днем?
Энни и Мари переглянулись.
— Рисуем.
— А еще играем с куклами.
— А вы уже ходили в парк? Недалеко отсюда есть также песчаный пляж.
— Нет, тетушка, мы еще нигде не были, кроме магазина, куда иногда ходим за хлебом, — с важным видом произнесла Энни. — Папа оставляет нам деньги.
— Понятно! — Дот по-прежнему говорила строгим голосом. — А может, прямо сейчас сходим на пляж?
— Да-да, пожалуйста! — в один голос воскликнули девочки.
— Ну, тогда надевайте пальто. Согласитесь, сегодня прохладно, что так редко бывает в июне.
Дот не промолвила больше ни слова до тех пор, пока они не очутились на свежем воздухе, и лишь когда они прогуливались вдоль Орландо-стрит и девочки, уцепившись за ручку коляски, в которую был бережно уложен Пит, шагали рядом с тетушкой, как бы между прочим спросила:
— Вы хорошо питаетесь? Что вы едите на завтрак?
— Кукурузные хлопья, — ответила Энни, — а на ужин — хлеб с вареньем.
Она ничего не добавила к сказанному, поскольку чувствовала, что Дот это вряд ли понравится. Именно Энни покупала хлопья, потому что мама, как правило, забывала это сделать, и к тому времени, когда они с сестрой снова хотели есть, а никакой еды не предвиделось, девочка обычно нарезала четыре толстых куска хлеба и щедро намазывала их маргарином и вареньем. Дважды она поранила палец, когда резала хлеб, но кровь смешалась с вареньем и осталась незамеченной.
— Хлеб с вареньем? Господи Иисусе, да разве это можно назвать подходящей едой для двух подрастающих девочек? — язвительным тоном произнесла Дот. — В нашем доме вы бы уж точно питались лучше.
— Хлеб с вареньем — моя любимая еда, — громко заявила Мари.
Тетушка Дот не проронила больше ни слова, однако чуть позже, направившись с коляской через оживленное шоссе, твердо произнесла:
