Галстук-бабочка вздрогнул, когда он повел округлыми плечами.
Было уже за полночь, но Черчилль был все так же бодр. Годвин знал, что премьер-министр имеет обыкновение вздремнуть днем, после чего может работать, и часто работает, ночь напролет. Кажется, намечалась как раз такая ночь. Вардан подавил зевок и встал, чтобы размять свои длинные ноги. Черчилль пристально всматривался в лицо Годвина. У того возникло пренеприятное ощущение, что его оценивают на пригодность к какому-то поручению, которое вполне может оказаться ему не по силам. Само собой разумеется, премьер-министр не для того ехал среди ночи в Кембридж, чтобы подвести итоги африканской кампании, которая в подробностях была известна им обоим. Должна же быть еще какая-то цель, помимо того, чтобы Годвин мог рассказывать об этой достопамятной встрече своим внукам, если — что маловероятно — таковые появятся. Черчилль ерзал в кресле, выискивая самое удобное место для седалища. Его тяжелый потный лоб в отблесках огня, казалось, светится собственным светом. Все они вспотели. Вардан открыл окно, впуская в комнату грозу.
— Сейчас мы готовим новое великое предприятие, — сказал Черчилль. — Осталось меньше месяца до большого наступления. И я намерен сделать все возможное, чтобы оно не провалилось… все, что в моей власти. Операция «Крестоносец». Мы уничтожим бронетанковые войска Роммеля, мы вызволим отважных «Крыс пустыни», мы вернем себе всю Киренаику и займем Триполи… Мы все это сделаем, если сумеем доказать британским бойцам, что Эрвин Роммель — не бог! Британцы вынесли самое унизительное в истории Британии отступление — им надо показать, что Роммеля можно побить. Вот почему вы здесь, мой молодой друг. Я прошу вас оказать мне услугу — точнее, две услуги.
Он безрадостно усмехнулся, знаменитые челюсти и выдающийся подбородок выглядели сейчас еще более твердокаменными, чем обычно.
— Вам, молодой Годвин, предстоит чертовски много работы. Я хочу, чтобы вы помогли мне втянуть Америку в эту проклятую войну, и хочу, чтобы вы помогли мне доказать, что Роммель — такой же человек, как и всякий другой. Работа предстоит немалая. Но сперва…
Кончик его сигары полыхнул отблеском адского пламени. Склонившись к Годвину, Черчилль взглядом приковал его к месту и постучал кончиками пальцев по колену.
— Но сперва я хотел бы попросил вас поделиться со мной информацией… Я интересуюсь этим Роммелем. А вы с ним знакомы. Я читал все, что вы о нем написали, но мне нужно больше. Я прошу вас
