В тот первый раз я нет-нет, да отвлекался на Кота (понятное дело, раздражая Рыжую), не понимая, что это значит, и немножко боясь, что он вдруг возьмет и прыгнет на нее, решив довести начатое в прошлый раз в коридоре до логического конца. А логика у них в схватке одна… Случись такое, я бы наверное даже испытал какое-то облегчение. Хотя и не очень известно, чем бы это кончилось, все в конце концов уложилось бы в знакомую мне, нарисованную мной самим схему, которая хоть как-то, пусть нечеткими и неровными штрихами, но все же давала приблизительное представление о кодексе правил его поведения. Однако… Ничуть не бывало.
Он принял ее, как объективно существующий факт. И спокойно дал понять, что этот факт его не раздражает. Конечно, ни в тот раз, ни в другие он не включил ее в список членов семьи — никогда первый не заговаривал с ней, не обращался к ней ни с какими вопросами — но когда она подошла к нему, он спокойно рассмотрел ее всю сверху вниз, а потом снизу вверх (там было на что смотреть), убедился, что я не обманывал его — что она и вправду настоящая рыжая — и равнодушно разрешил себя погладить. О мурлыкании, конечно, пока и речи не могло быть, этой милостью он даже меня баловал редко, но и без мурлыканья я был просто ошарашен… Как ошарашен был и ее поведением.
В конце концов, его укус у нее на ноге еще даже не успел превратиться в след от укуса. Кроме того, она вела себя с ним так, словно… Нет, не так, будто между ними ничего не случалось, а… Точно так же, как он. На знакомом ему языке она просто дала понять, что никогда больше не наступит ему на хвост, что приняла его прошлый урок, как данность, и — закрыла тему. Вежливо погладила, спокойно отошла, и… Вопрос был исчерпан, обе стороны пришли к согласию.
Я знал о кошках намного больше, чем она,
(вернее, так думал — тогда…)
я знал своего Кота, как никто другой, потому что в конце концов, он — мой партнер, но даже я не сумел бы так быстро и просто уладить с ним столь серьезный конфликт. Она же сделала это как-то вообще не по-человечески, а… По-кошачьи. И совершенно по-кошачьи ей было наплевать, что он смотрел, как мы…
Вообще-то в этом плане, ей всегда было на все наплевать. Она была блядью в самом прямом и точном смысле этого слова — блядью от природы, от Господа Бога, в натуре, чисто реально, чисто конкретно и как угодно еще. И трахаться она могла как угодно. И где угодно. И когда угодно и наверное, с кем угодно, впрочем, насчет последнего точно сказать не могу, поскольку логика рыжих (и некоторых не рыжих) и их принципы выбора партнера для меня так же понятны, как логика поведения марсиан.
