— Да, брат, — кивнул я, — они бывают такие, что только держись… Один удар лапой, и у кого хошь хребет хрустнет. Они, брат… А вообще-то, почему они, — пробормотал я, не отрываясь от круглых фонариков его глаз, горевших ровным, холодноватым и каким-то… яростным светом. — Вы, Ваше Величество…
Кот наклонил голову и уставился на свои лапы — словно согласно кивнул. Из лап высунулись кончики когтей и сразу же убрались обратно. Хвост слегка дрогнул.
— Эй, — раздался из коридора голос Рыжей. — Я готова.
— Ну, бывай, — сказал я Коту. — Скоро придем.
Он равнодушно зевнул, отвернулся и уставился из окна на улицу. Он знал, что мы скоро придем.
Он вообще, много чего знает, мелькнула в голове странноватая мысль, может быть… слишком много.
— Ну, ты долго там будешь рожать? — недовольно окликнула Рыжая уже из прихожей. — Идешь?
— Ползу… Рожденный ползать идти не в силах… — пробормотал я, последний раз глянул на Кота и вышел из кабинета.
* * *
Мы вышли из подъезда, Рыжая взяла меня под руку, тесно прижалась ко мне бедром, и мы медленно двинулись к воротам, мимо нагло развернутой поперек белых полос на асфальте 940-й «Вольвухи» (сама тачка отмыта до блеска, а номера, словно нарочно, грязью замазаны, механически отметил я), мимо стоящего чуть в стороне небольшого Мерседесика (190 SL — компактненький, скромный, но — прелесть), мимо черной 31-й Волги (сверкает, как… начищенный милицейский сапог)…
Когда мы миновали Мерседесик, Рыжая чуть замедлила шаг и что-то пробормотала.
(… двадцать седьмое… Можно… Он говорил, после тридцатого…)
— Чего? — на разобрав, переспросил я, остановившись.
— Да нет, я и ключей-то… — пробормотала она.
— От квартиры? Я же отдал тебе вчера…
— Да-да, все нормально, — кивнула она, потянула меня вперед и мы двинулись дальше.
Возле будки, у шлагбаума стоял пожилой мужичок с испитым лицом, в военном кителе без погон. Не удостоив меня даже беглым взглядом, он весь как-то подобрался, когда мы подошли к калитке, приветствовал Рыжую торопливыми почтительными кивками и фамильярно-заискивающим голосом просипел:
— Пешочком?
— Ага, — кивнула Рыжая.
— Ну, и правильно, — торопливо закивал он. — Погодка-то какая… Солнышко…
Она кивнула, вежливо и даже как-то по-дружески улыбнулась ему
(демократия, блядь, она на то и есть демократия… блядь!..))
распахнула калитку и королевской поступью вышла на улицу. Тащась за ней следом
(и впрямь, как шофер…)
и доставая на ходу из кармана сигарету, я спросил (негромко, чтобы не расслышал страж у ворот):
