— Эй, ты жив? — спросила Рыжая.
— Ага…
— У меня все горячее. Чем это ты так занят?
— На плите — горячее, или..?
— Или, — засмеялась она. — И на плите тоже. Ты скоро?
— А что, пора обедать? — я с каким-то посторонним любопытством поймал себя на том, что разговариваю с ней, как с женой.
— Пора ужинать! Давай, что ты там рожаешь? — в ее голосе мелькнуло раздражение.
— Даю.
— Коту консервы не забудь. И хлеб, если тебе надо.
— Я сегодня не буду брать Кота, — неожиданно для себя сказал я. — Завтра… все равно придется домой заехать — жена будет звонить. Завтра…
— Ладно, — она помолчала. — Как хочешь. Так ты идешь?.. В смысле, едешь?
— Еду… Иду. Ползу, — я потянулся и мне, правда, захотелось к ней — вкусно пожрать и завалиться в огромную, широченную койку. Быстро я привыкаю к хорошей жизни…
* * *
Пожрали мы действительно вкусно, но в койку сразу завалиться не удалось — у Рыжей были свои планы. Покидав в посудомойку грязные тарелки и убрав со стола, она сказала:
— Сейчас возьмем бутылочку, рюмочки и пойдем… в ванну.
— Мать моя родина, — пробормотал я, — с набитым брюхом — в ванну?.. Что за фантазии, моя донна?
— Я давно хотела с тобой в ванной полежать, — заявила Рыжая. — Можешь сигареты с собой взять — там вентиль отличный…
— А чего мы там будем делать — заодно и помоемся? — я прищурился и выпустил классное колечко дыма (вдруг — удалось).
— Угу, — кивнула она. — Хочу тебя помыть… Имею право?
— Имеешь, но…
Я хотел было заартачиться, но вспомнил черную «Джакузи» и сказал:
— С тобой — хоть до Ла Манша… Кстати, это было бы получше. Это, — я потянулся, — хоть вплавь… Заводи Джакузи.
— Слушаюсь, — она приставила ладошку к виску, — и повинуюсь. Докури, она быстро наберется…
Мы улеглись «валетом» в эту черную «Джакузи», и я подумал: интересно, как мы смотримся со стороны? Видя только каждый — другого, а не всю картинку, мы кажемся себе нормальными и естественными, но… Взгляни на нас сейчас какие-нибудь…
— Слушай, — сказал я, — представляешь, если бы здесь оказались какие-нибудь… Ну, парень с девкой — лет по двадцать — они бы… Мы бы для них наверно были жуткими, да? Безобразными, не… Неестественными. Или смешными…
— Почему? — она нахмурилась.
— Ну… потому что мы для них старые.
— Чушь, — презрительно фыркнула Рыжая. — Что за дурацкие мысли, котик?
— Кто? — удивился я.
— Ой… Ну, прости, я так, — она хихикнула, — мужа иногда зову. А что? Нормальное слово… Пошловатенькое, кончено, но для ванной — сойдет, — она протянула мне бокал с виски. — Давай.
