— Ну, вот, — довольно кивнула она. — Умница. Я тоже так думаю. Только почему у тебя такая морда недовольная? Такое плохое место?
— У тебя?
— Ну, я же спрашиваю…
— У тебя — класс. Зачем на комплимент рваться? Она у тебя в комплиментах не нуждается.
— Все равно — приятно слышать, — ей правда, был приятно. — Так в чем же дело?
— Ни в чем, — сказал я, и сделал еще глоток.
— Но тебе здесь… неуютно? Неловко?
— Да, нет… Мне здесь нравится, — сказал я и не соврал. — Прохладно… Кондер хорошо дует… Даже слишком прохладно.
Она еле заметно вздрогнула.
— Выключить?
— Не-а… Муж у тебя — красивый парень.
— А ты откуда… А-а, на трюмо? Да, — она кивнула. — Я же говорила тебе.
— Он моложе тебя? — вдруг спросил я. — Тебе сорок есть?
Она усмехнулась.
— Он моложе меня. И ему — как раз сорок. А мне за сорок. Я твоя ровесница.
— Вы хорошо смотритесь там, — я качнул головой в сторону аркообразного проема, заменявшего дверь в кухню-столовую и выходящего в холл, почти напротив двери в спальню. — Красивая пара…
— Красивый — он. Я…
— Ты — рыжая. И этого достаточно.
— Правда?
— Правда.
Она довольно улыбнулась.
— Тогда наливай. И достань из буфета — внизу — тарелки. Сейчас оценишь мою готовку. И только попробуй не оценить. Я специально на рынок ездила и в один… магазинчик.
— Не для меня же специально, — буркнул я. — Это мы уже выяснили…
— Меньше подробностей. Здесь — ты, значит, для тебя. Марш к буфету, — наши глаза встретились, и
(странно, черно-белое изображение и… четкое, какое-то слишком четкое…)
она вдруг нервно облизнулась. — Я… Прости, это же просто шутка… Я вовсе не командую…
— Что на тебя нашло, моя донна? — удивился я. — Слово рыжей — всегда закон, — я привстал и…
— Сиди, — торопливо сказала она, — все равно надо скатерть достать, а ты не найдешь, — и пошла к буфету, на котором тускло играли медно-красные блики пробивающегося сквозь жалюзи заходящего солнца.
* * *
— Слушай, мне давно такого удовольствия не доставляли, — восхищенно протянула Рыжая.
— М-мм? — я вопросительно глянул на нее, не выпуская кусок мяса изо рта.
— Ты наверно проголодался, бе-е-е-дненький, а я ду… — я оторвал зубами кусок и инстинктивно дернул головой в бок, заглатывая его, потому что руки были заняты бокалом и вилкой. — У-у-ух, ты… Как зверь! — восхищенно выдохнула Рыжая. — Такой голодный?
— Не-а… Просто мясо классное!
— Ты — прелесть, — она радостно засмеялась и подняла свой бокал. — За тебя, за твой чубчик седой.
— Ты не заговаривайся, а то клыки покажу, — я угрожающе заворчал. — Седины-то с гулькин хер.
