В рамках польской операции осуждено 3717 человек (расстреляно 2203), в рамках немецкой осуждено 242 человека (расстреляно 76). В ноябре 1937 г. лично Ежов дал указание арестовать 750 человек в рамках латышской операции (всего было арестовано больше тысячи латышей).
Через расстрельные списки осуждено 227 человек (в том числе 192 по 1-й категории).
В книгах памяти содержится информация о почти 8 с половиной тысячах арестованных, из которых расстреляно почти 6500, что примерно совпадает с цифрами расстрелянных, известными исследователям: 192 через расстрельные списки, 3000 — в рамках кулацкой операции и 3289 в рамках национальных (польской, латышской и немецкой). Но 1000 расстрелянных уголовников в книгах памяти нет, следовательно, лимиты, видимо, были еще повышены на 1000 человек и, видимо, без письменной санкции Политбюро.
Аресты начались еще до официального начала кулацкой операции — в июле 1937 г. арестовано 6–7 % всех репрессированных. В действительности, видимо, больше, так как не учтены уголовники. По некоторым данным, руководство УНКВД уже к августу арестовало чуть ли не 2000 человек и таким образом добилось увеличения лимита. Кульминация арестов приходится на последние месяцы 1937 года.
73 % репрессированных в ходе массовых операций — русские, 15 % — латыши и 8 % — поляки. Поляков репрессировано 707 человек, что в пять раз меньше, чем общее число репрессированных в ходе польской операции: как поляков проводили литовцев и белорусов, или наоборот — этнические поляки в справках числятся как белорусы.
С ноября начинается латышская операция — за два месяца было арестовано 850 латышей, а всего более 1000.
Следует обратить внимание на локальный всплеск арестов в июне — июле 1938 года — 780 человек (460 расстрелянных).
