— Мэри, если мне одному, то не надо, — твердо сказал он и, поднося зажженную спичку к трубке, услышал самый сладостный из всех домашних звуков — звон чайной посуды на кухне. Так и есть, она готовит чай. Превосходная женщина!
— Ну, Крис, — сказал мистер Бантинг, поставив чашку на стол и шумно вздохнув, —пойдем прогуляемся?
Крис уже успел переодеться и, стоя перед зеркалом в серых фланелевых брюках и спортивной куртке, смахивал щеткой воображаемые пылинки с плеч.
— Самый подходящий денек для загородной прогулки. Вспомним какой-нибудь из наших старых маршрутов. Посидим в лесу... А, Крис?
Крис ответил не сразу: — Ты меня извини, папа, но я уже сговорился с Бертом Ролло.
Мистер Бантинг заранее опасался, что его приглашение будет отвергнуто. А ведь не так давно он был героем в глазах Криса и авторитетом по всевозможным вопросам. Каждую субботу они гуляли за городом и беседовали по душам. Сплошь и рядом мистер Бантинг отправлялся на такие прогулки исключительно ради сына, не успев как следует отдохнуть и придти в себя после работы. И ведь прошло пе так уж много времени с тех пор, как они прекратились. Но Крис уже давно перестал ходить в ученическом кепи и коротких синих штанишках до колен. Он быстро вытянулся. Теперь Крис — щеголеватый банковский служащий, носит широкополую фетровую шляпу, складка на брюках у него тщательно отутюжена, и всякий раз, как отец почувствует потребность в его обществе, выясняется, что он уже условился встретиться с неотразимым Бертом Ролло.
— Что-то перестали мы с тобой ходить на прогулки! — Мистер Бантинг оповестил об этом, словно о каком-то совершенно поразительном факте.
— Что ж, папа, если тебе хочется погулять со мной, давай соберемся как-нибудь в субботу.
В предложении Криса была такая готовность принести свои развлечения в жертву сыновнему долгу (готовность сама по себе весьма похвальная), что мистера Бантинга покоробило. Может быть, Крис считает теперь прогулки с отцом слишком ребяческим времяпрепровождением? Мистер Бантинг вспомнил себя в его возрасте. Но чувство разочарования не покинуло его. Ему не хотелось оставаться одному, ему нужно было чем-нибудь отвлечься от мыслей о Вентноре. Если он не думает о Вентноре сейчас, так только потому, что сознательно гонит от себя эти мысли. А остаться наедине с самим собой — значит опять Вентнор, опять всякие страхи.
— Ведь не могу же я надуть Берта Ролло!
— Конечно, нет, — согласился мистер Бантинг, недрогнувшей рукой поднося спичку к трубке.
