Владислав Георгиевич только горестно вздохнул: было очевидно, что ему не переубедить страстную почитательницу печатного слова. « А она жуткая зануда, - подумалось ему. – Переубеждать ее, похоже, бесполезно. Случай с книгой, безусловно, сам по себе отвратителен, но зачем же возводить его в ранг вселенской трагедии? Я ведь еще вчера советовал ей – ну там, пожаловаться директору, не поможет – обратиться к руководству Дворца, слупить штраф с этого недоумка, чтобы мало не показалось… так ведь не хочет, отмахнулась! Но – переживает! Как ей объяснишь, что придурок он и есть придурок: что с него, кроме штрафа, возьмешь – не в тюрьму же его сажать! А она ни в какую…И чего она от него хочет? Чтобы новую книгу принес, что ли?..»
С другой стороны, Владислав Георгиевич вдруг вспомнил, какой ужас он испытал, увидев по местному каналу, какой погром устроили вандалы на кладбище! Как осквернили могилы участников войны, земляков и боевых соратников его деда… И ведь наверняка это были молодые люди…Откуда этот демон разрушения? Почему эти юноши одержимы страстью все крушить и разорять? Должно же быть что-то святое – будь то книга Пушкина или могилы героических дедов? И может быть, не так уж и неправа Лилия Николаевна?..
- Скажите, а у вас-то есть дети? – неожиданный вопрос собеседницы вывел его из задумчивости.
- У меня? – переспросил он в некотором замешательстве. – Да, есть. Двое…сыновья. Они уже взрослые.
- Понятное дело, взрослые, - кивнула Лилия Николаевна. – Ну и как, много ли радости доставляют вам ваши взрослые сыновья? Только пожалуйста, ответьте честно. Или не отвечайте совсем.
- Если честно, то не слишком много… к сожалению, - врать Владиславу Георгиевичу не хотелось, да и это было незачем. – Только видите ли… У них свои жизненные задачи, свои цели и свои пути. У них своя жизнь. А радость – понятие больше субъективное. Конечно, хотелось бы видеть от них больше радостей, внимания, помощи…но – что поделаешь! Что есть – то и есть.
- Вот как? – Лилия Николаевна горько усмехнулась. – Ну, и зачем нужны дети, от которых потом нет ни радости, ни утешения?
- Вы слишком категоричны, - Владислав Георгиевич дернул головой, как будто ворот стал душить его. – Если не дай бог, случится беда, оба придут на помощь, в этом я не сомневаюсь…
- Правда? – Лилия Николаевна как-то странно улыбнулась, глядя словно бы сквозь него.- Дай Бог, чтобы это было действительно так… Я вам этого искренне желаю.
