Во-вторых, многие деятельные и амбициозные люди нашли себе занятие и помимо политики — в рамках того промышленно-строительного бума, который начался в России со строительства моих заводов и шахт в Магнитогорске, а затем в Николаевске, Степном, Павлодаре, Барнауле и Свинцовой горе, ну а после победы в Русско-японской войне просто полыхнул во всю ширь. Тем не менее стремление и крупного капитала, и просто образованных людей (коих в Российской империи во многом и моим тщанием становилось все больше и больше) принять участие в управлении страной никуда не делось. Это стремление являлось и является объективным фактором, и бороться против него нет никакого смысла. Единственное, что можно сделать, — это придать ему некие рамки, при которых суммарный баланс, получающийся из множества воздействий, осуществленных в рамках этого стремления, окажется положительным, а не отрицательным. И не приведет к разрушению страны, как это произошло с Российской империей и с СССР. И в том, и в другом случае массы людей «хотели как лучше», ну а то, что получилось, заставляет вспоминать покойного Виктора Степановича Черномырдина как великого провидца уровня Ванги.
Но я, ослепленный своими успехами и тем уровнем авторитета, который не только имел как член императорской фамилии и родной дядя государя, но еще и завоевал как успешный промышленник, победоносный наместник Дальнего Востока и самый богатый человек мира, — пер как лось сквозь подлесок. Более того, когда начались напряги с немцами, я недрогнувшей рукой перенацелил основные силы жандармов на противодействие разведывательной деятельности Германии и Австро-Венгрии. И это принесло свои плоды — как в том, что мы сумели серьезно ослабить разведывательные сети немцев и австрийцев на своей территории, так и в том, что нам удалось серьезно расширить собственные возможности для получения информации. Причем Буров еще и изрядно продвинулся в создании сетей на землях Румынии, Сербии, Болгарии, Греции, Турции и Швеции, что вкупе с широкомасштабными мероприятиями по дезинформации позволило нам скрыть истинный уровень боеготовности и боеспособности наших войск от вероятных противников и даже от союзников (что было не менее важным). Но обратной стороной предпринятых усилий стало то, что мы упустили из виду сначала подспудный, а затем неожиданно ставший резким рост политической активности людей в России. Впрочем, у той части жандармского корпуса, которая была нацелена на контроль состояния общества, было еще одно оправдание, кроме своего существенного ослабления: со времен Русско-японской войны основные усилия жандармов были направлены на предупреждение и жесткое противодействие терроризму, а волна поднялась в совершенно другой области.
