Свои особенности имела сторожевая служба на «засечной черте». Специальная «лесная стража» охраняла заповедные пограничные леса и «засеки». На высоких деревьях сооружались караульные площадки; к таким «призначным деревьям» было велено «лестницы поставить, чтобы видеть с деревья от караула до караула». Там стояли кузова со смолой и берестой, которые поджигались в случае опасности. Клубы черного дыма один за другим поднимались над «призначными деревьями», оповещая о набеге. Постоянно были наготове гонцы, сообщавшие о появлении степняков в пограничные города. Воеводы приказывали «бить по набату и в сурну играть», созывая под защиту крепостных стен местное население.
В пограничном уставе Михаила Воротынского исключительное значение придавалось инициативе и самостоятельности сторожей и станичников, которые действовали небольшими группами на бескрайних степных просторах и в большинстве случаев могли надеяться при столкновениях с татарами только на собственные силы да на отличное знание местности, всех тех бесчисленных урочищ, оврагов, долин, рощ и лесов, в которых можно было спастись от погони. Недаром в «приговоре» подчеркивалось, что сторожа и станичники вольны «ехать, какими местами пригоже»; действовать, «посмотря по делу и по ходу»; самостоятельно решать, что для них самих и для «государева дела» будет «поваднее и прибыльнее».
Основные положения «Боярского приговора о станичной и сторожевой службе» действовали более ста лет вплоть до того времени, когда Российское государство перешло в решительное наступление против крымских хищников. Пожалуй, немногие воинские уставы в мире имели столь долгую жизнь.
Реорганизация станичной и сторожевой службы на основе «приговора» требовала значительного времени, а его-то и не оказалось в распоряжении русских воевод. Весной 1571 года крымский хан Девлет-Гирей начал очередной поход. Он собрал около сорока тысяч конных воинов, крымцев и ногаев. Основные силы России в тот момент направлялись в поход на Ревель, поэтому «береговые воеводы» на Оке имели в своем распоряжении не более шести тысяч ратников. Под Кромами крымская орда «перелезла» Оку и в обход Серпухова, где стоял с опричным войском Иван Грозный, устремилась к Москве. Татары зажгли московские посады и Земляной город, начались пожары в Кремле. Но ворваться в столицу Девлет-Гирею не удалось. Полк воеводы Михаила Воротынского, стоявший на Таганском лугу, отбил все атаки крымцев. А когда хан начал отступление, Михаил Воротынский вместе со своими ратниками «провожал» хана до самого Дикого Поля, громил отставшие татарские отряды.
