* * *
Если бы он стоял, то колени бы подогнулись, точно. А так — просто откинулся в кресле, закрыл глаза. Вдохнул, пытаясь унять бешеное сердцебиение и…
— Да?
— Здравствуй, Олег.
Ты все-таки позвонила…
— Здравствуй, Женя, — удивительно, как это голос повинуется ему, когда такой комок в горле.
— Тебе сейчас удобно разговаривать?
Нет, не удобно! Сердце то колотится, то замирает. В груди тесно, и трудно дышать. Но ты только не бросай трубку! Пожалуйста…
— Да.
— У тебя… мммм… — наматывает на палец локон, прикусывает губу. Ну, давай же! Решайся! — есть планы завтра на вечер?
Его большие голубые глаза распахиваются. Да неужели?..
— Нет. Никаких планов.
— Тогда, может… Я хотела тебя пригласить… поужинать куда-нибудь. У меня… хм… повод есть.
— Повод? — его охватывает нехорошее предчувствие.
— Да. У меня новая работа. Хотела с тобой это… отметить.
— Новая работа?
— Да. Тебе разве Дима не говорил?
— Какой еще Дима? — он вскакивает.
— Твой. Тихомиров.
Так. Собраться. Не паниковать. Это все потом.
— Не говорил, но это не важно. Сама все расскажешь. Во сколько встречаемся?
* * *
Руслан и Дмитрий вздрогнули от грохота резко распахнувшейся двери Тихомировского кабинета. При виде взбешенного Олега разом забыли, о чем говорили до этого.
— Ой, к нам ворвался страшный серый волк…
— Какого х*ра?!?
— Что ж так громко-то…
— Зачем?
— Ты это в общефилософском смысле спрашиваешь?
— Димыч! Какого х*я ты лезешь туда, куда тебя не просят, а? Чего ты вмешиваешься в чужую жизнь!?
— А зачем ты сам полез в Женькины дела, а?
— Я люблю ее!
Тихомиров пожимает плечами.
— А я — тебя.
— Мальчики, я вам не мешаю? — ехидно интересуется Руся.
— Заткнись! — рявкают хором оба.
— Да платонически, не паникуй так, — продолжает Димон. — Как брата. Ты же знаешь.
— Ты…
— Так, Олег, кончай психовать и просто скажи мне: «Спасибо», — досадливо морщится Дмитрий. — И покончим с этим.
Олег открывает рот, чтобы что-то возразить. Нет, молчит, вздыхает. И, наконец, произносит:
— Ты прав. Спасибо, Дим.
— Ну, вот, хороший мальчик. Одумался. Иди сюда, поцелую.
Руся хрюкает, давится от смеха.
— Дебилы вы, — вздыхает еще раз Олег, — оба.
— Я так понимаю, — отсмеявшись, интересуется Тураев, — у нас свадьба намечается?
— Тебе-то что?
— А пожрать на халяву?
— Нет, ты действительно Годзилла! О чем-нибудь, кроме халявной жратвы, думать в состоянии?
— Поживите с мое — поймете, что в жизни главное.
