Я удобно устраиваюсь на широком подоконнике в гостиной, забитой виртуальными спортивными играми, здесь есть и клавишная панель, которая может заменить целый симфонический оркестр. Поджав под себя ноги, я смотрю в окно и любуюсь апельсиновыми деревьями, усыпанными цветами. Их лепестки слегка дрожат, и издали кажется, будто деревья облюбовала для отдыха стайка крошечных белокрылых пташек. Окажись Роуэн здесь, он бы не поверил своим глазам. Эта прекрасная картинка, такая живая и благополучная, не имеет ничего общего со знакомыми видами Манхэттена, заросшего чахлыми, блеклыми, едва пробивающимися сквозь асфальт сорняками. Покупные гвоздики со стойким запахом холодильной камеры больше похожи не на цветы, а на результаты научных опытов.
– Ты что, не знаешь ни одной игры? – На этот раз Сесилия обращается прямо ко мне. Чувствую на себе пристальный взгляд ее карих глаз.
Ну, была одна игра с бумажными стаканчиками и бечевкой – и с девочкой из соседнего дома. Открываю рот, чтобы рассказать ей об этом, но вдруг спохватываюсь. Не собираюсь делиться с сестрами своими тайнами, нашептывая их в бумажные стаканчики. Вообще-то у меня всего один настоящий секрет – план побега.
– Может, рыбку виртуальную поудим? – спрашиваю я и, даже не смотря в ее сторону, тут же понимаю, что мое предложение встречено без энтузиазма.
– Ну должна же здесь быть хоть одна настоящая игра, – жалуется она. – Должна быть!
Она выскакивает из комнаты, ее шаги удаляются по коридору.
– Бедняжка, – прерывает тишину Дженна и, бросив на меня многозначительный взгляд, снова принимается за чтение. – Она совсем не понимает, где очутилась.
Полдень. Габриель приносит мне обед в библиотеку. Это моя самая любимая комната на всем этаже. Заглянув мне через плечо, он замечает, что я раскрыла книгу на рисунке корабля.
– Что читаешь? – интересуется он.
– Это по истории, – отвечаю я. – Жил когда-то один путешественник. Он смог доказать, что земля круглая. Набрал команду и отправился в кругосветное плавание на трех кораблях.
– «Нинье», «Пинте» и «Санта-Мария», – продолжает он.
– Ты разбираешься во всемирной истории? – удивляюсь я.
– Знаю кое-что о кораблях, – уточняет он, присаживаясь на подлокотник моего мягкого кресла. – Это, например, каравелла, – говорит он, указывая на рисунок в книге. Габриель увлеченно рассказывает мне, как устроен корабль, описывает три его мачты и латинские паруса. Я мало что из всего этого понимаю. Пожалуй, только что такие корабли строили испанцы. Но перебить его у меня не хватает духа. По горящим глазам Габриеля видно, что, с головой погрузившись в столь дорогую его сердцу тему, он ненадолго забывает и о бесконечной готовке, и необходимости постоянно прислуживать женам Линдена.
