Меня и двух других девушек подводят к беседке. Здесь, в центре лужайки, красная ковровая дорожка превращается в большой круглый ковер. Позади нас стоит мужчина в белых одеждах, напротив наши помощники со сложенными перед собой, как при молитве, руками. Юная невеста хихикает, когда перед ее носом, сделав крутой вираж, пролетает светлячок. Та, что постарше, невидяще смотрит в пространство перед собой глазами серыми, как предрассветное небо. Я изо всех сил стараюсь не привлекать к себе внимания, хотя понимаю, что, если Коменданту и в самом деле понравились мои глаза, стать невидимкой не получится.
Я мало что знаю о свадьбах: ни разу не была ни на одной из них, мои родители, как и большинство пар в то время, расписывались в мэрии. Люди умирают такими молодыми, что сейчас почти никто не женится. Наверное, сегодня все так, как было раньше, ну или очень похоже – ждущая невеста, музыка, а вот и жених в черном смокинге. Коменданта Линдена, моего будущего супруга, сопровождает мужчина из первого поколения. Они оба высокого роста и очень бледны. У беседки они расходятся, Линден делает три шага по направлению к нам. Он становится в центр круглого ковра, лицом к нам. Рыжеволосая ему подмигивает, в ответ он ей тепло улыбается, так, как любящий отец улыбнулся бы своей маленькой дочке. Но она никакая ему не дочь! Он собирается сделать ей детей.
Меня мутит. Если меня стошнит на его безупречно начищенные черные туфли, это, скорее всего, будет расценено как проявление неповиновения. Но с самого моего первого дня здесь я не ела ничего из того, что мне приносил Габриель. Вдобавок выкинуть такой фортель – не лучший способ добиться чьего-либо расположения. А завоевать доверие Линдена – значит получить реальную возможность сбежать отсюда. Чем быстрее я этим займусь, тем лучше.
Мужчина в белом начинает говорить, и музыка замолкает.
– Мы собрались сегодня здесь, чтобы сочетать этих четырех человек священными узами брака, дабы они плодились и размножались…
Слушая одним ухом речь, Линден нас внимательно осматривает. Может, это все дрожащее пламя свечей или легкий ветерок, но он больше не кажется таким пугающим, как в тот день, когда выбирал нас из целой толпы девушек. Из-за высокого роста и изящной фигуры он производит впечатление по-мальчишески хрупкого. На его лице, обрамленном блестящими черными локонами, сияет пара зеленых глаз. Губы не растянуты в улыбку или усмешку, похожую на ту, что играла на его лице, когда он поймал меня в коридоре. На секунду мне кажется, что я обозналась и передо мной стоит совсем другой человек. Но тут он открывает рот, и золотой отблеск, мелькнувший где-то в глубине, снимает все сомнения.
