Не обменявшись ни словом, ее покровитель, она и лакей прошли мимо рухнувшего на пол арестанта, надзирателя и сторожа.
Она выиграла это сражение, но надзиратель напоследок ужалил ее, гнусно заржав, и этот смех преследовал ее, пока они шли по коридору к выходу. Он зазвенел ключами с веселой беззаботностью, и этот звон чуть не сокрушил ее.
Она отпустила руку Роберта и торопливо бросилась вперед, пока наконец не оказалась в нескольких шагах от сводчатого входа в тюрьму. Хватая ртом воздух, она выбежала наружу. Ей показалось, что небо завертелось у нее над головой, черные круги взорвались перед глазами. Она уцепилась за его локоть, припала к нему и глубоко задышала, стараясь не потерять сознание. Он с беспокойством посмотрел на нее.
— Белинда, у вас больной вид. Что вас так напугало? — Его заботливый тон доходил до нее как сквозь толстую стеклянную стену.
Ее захлестнуло отчаяние. Господи, как ей хочется, чтобы он разрушил стеклянный ящик, в который она заключила себя, извлек ее оттуда и прижал к своей обнаженной груди, так, чтобы она ничего не смогла от него скрыть! Но этого никогда не будет. Любовь не для нее.
— Я… я чувствую себя хорошо, — с трудом выдавила она, отодвигаясь от него, но не выпуская его руку. — Благодарю вас.
Она слышала, как он шепотом отдал приказание лакею идти к карете. Пока карету подавали, он шагал по тротуару, а Бел ждала, прислонившись к стене и храня мертвое молчание.
— Белинда, я не хочу, чтобы вы ходили в эту чертову Дыру, — сердито сказал он, бросив на нее негодующий взгляд.
Она опустила голову:
— Вы думаете, мне этого хочется?
— Ну так и не ходите.
Сейчас она была не в силах ему возражать. Конечно, ей снова придется прийти сюда. Здесь ее отец. В какой-то момент с языка ее чуть не сорвалась просьба одолжить ей деньги, чтобы вызволить отца, но в последнее время ее гордости было нанесено слишком много ударов. Она не приютская девочка, а его мнение о ней и так невысоко, чтобы она еще стала досаждать ему попрошайничеством.
Он остановился перед ней, держа руки в карманах. Собрав всю свою храбрость, она подняла голову и холодно встретила его взгляд. Он внимательно смотрел на нее. Его темные проницательные глаза, казалось, заглянули прямо в глубину ее души.
Она не могла ни заговорить, ни отвести глаз.
Он покачал головой с обескураженным видом, но голос его звучал мягко.
— Вы должны были позволить мне провести вас к другому выходу. Вам ни к чему видеть такую жестокость, Белинда.
