— Поосторожнее с ответом, — предупредил Бренуэлл.
— Я этого не говорил… — начал было мистер Николлс.
Однако мистер Грант перебил его:
— По-моему, здесь не о чем спорить. Это лишь вопрос науки, физиологических различий между полами. По меткому выражению Александра Уокера, мужчина, обладая способностью строить умозаключения, мускульной силой и смелостью ее применять, создан быть защитником, в то время как женщина, не способная строить умозаключения, слабая и робкая, нуждается в защите. В подобных обстоятельствах мужчина естественно повелевает, а женщина естественно подчиняется.[7]
— О! О! — хором выдохнули шокированные Эмили и Анна.
— Верно, мужчина по природе защитник, — заметил мистер Николлс, — и сила женщины — в ее мягкости, нежности и изяществе. Но проблема мужчин и женщин, так занимающая общество в наши дни, давно разъяснена в Библии, и особенно недвусмысленно — во второй главе Первого послания святого апостола Павла к Тимофею.
— И что же там написано? — полюбопытствовал Бренуэлл, который, к ужасу и сожалению отца, уже много лет не открывал Библию и не посещал церковь.
— «Жена да учится в безмолвии, со всякою покорностью, — процитировал мистер Николлс, — а учить жене не позволяю, ни властвовать над мужем, но быть в безмолвии. Ибо прежде создан Адам, а потом Ева».
Эмили застонала и бросила на стол салфетку.
— Сэр, что касается Библии, полагаю, вы не станете отрицать за каждым человеком, будь то мужчина или женщина, права толковать все по-своему?
— Не стану, — отозвался мистер Николлс.
— А я стану, — заявил мистер Грант. — Женщины должны принимать мнения своих мужей как в политике, так и в религии.
— Какая глупость, сэр! — воскликнула Эмили. — Стыдитесь!
— Вы еще скажете, что мужчины тоже должны принимать без рассуждений все, что говорят священники! — фыркнула я.
— Но так и есть, — пожал плечами мистер Николлс.
— Что же тогда останется от веры? — в ужасе вскричала я. — Теологическое толкование и суждение должны быть исполнены смысла, иначе это всего лишь слепое, бессмысленное суеверие! Вы, случайно, не пьюзеит, мистер Николлс?
— Да, я искренне придерживаюсь принципов преподобного доктора Эдварда Пьюзи и основателей Оксфордского движения, — гордо подтвердил мистер Николлс.
— Что ж, а я сторонница латитудинарианства,[8] — сообщила я, с большим трудом подавляя раздражение. — И резко выступаю против пьюзеизма и каждого слова «Трактатов для нашего времени». Принципы пьюзеизма негибки и опасно близки к папизму, а большинство его последователей — нетерпимы и жестоки к неортодоксальным протестантским сектам. Но хватит об этом! Я читала греческий оригинал абзаца, который вы процитировали, сэр, и считаю, что многие слова переведены неправильно.
