Бывают такие вечера, когда от усталости уже нет сил думать ни о трупах, ни об убийцах. В очередной раз порадовавшись, что родилась в семье, где не скупятся ни на ссоры, ни на примирения, что живу во дворце Кампана, где тебя не подстерегают ни ловушки, ни хитрости, где вещи таковы, каковы они есть, я уснула.
— Знаешь что, Артемизия, этот барометр добра и зла можешь заткнуть себе в глотку. Я тоже не люблю карнавал. Но Илона вас пригласила, значит, вы наденете костюмы и пойдете, точка.
— Она и тебя с Кьярой тоже пригласила! Иди сам, если эта дамочка так нужна тебе для расследования!
— Ну конечно. Делать мне больше нечего, как разгуливать в карнавальном костюме!
— А наша Зигмундетта?
— Прекрати ее так называть! Она везет Виви в Фалькаде, его там уже ждут как манну небесную. Ты еще помнишь, что у нас есть родители?
— Не начинай, Альвизе, и вообще, отстань ты от меня со своим святым семейством! Мы же ее совсем не знаем, эту Илону, о чем мы будем с ней говорить?
— Говорить будет она. На самом деле вас приглашает Корво, ему хочется прибрать к рукам моих близких. Вот и подыграйте ему. Постарайся завоевать его доверие. Слушай, мотай на ус. А я потом все рассортирую.
— Что мотать-то? А Борис? А Игорь? Еще и в костюмах! Да они ни за что не согласятся!
— Их никто не спрашивает. Наряди их зебрами, динозаврами — наконец-то они окажутся в своей стихии. Ладно. Делай, что я говорю, и ни слова твоему Джакомо.
— Джакомо не мой.
— А жаль. Я натравил на профессора финансовую полицию, там обнаружилась целая куча подставных фирм, подставных лиц… В общем, чего там только нет. Тут и у нобелевского лауреата ум за разум зайдет. Я точно помру, распутывая этот клубок. Загадка египетских пирамид — вот что это такое. И все это напридумывал твой Джакомо, как будто специально решил поиздеваться над следствием.
— Говорю тебе, Джакомо не мой.
— Так сделай так, чтобы он стал твоим! Напрягись, черт побери! Вытяни из него хоть что-то! К Корво не подкопаться, у меня ничего, абсолютно ничего нет против него, никакого повода сунуть нос в его дела. О допросе я вообще не говорю.
— А зачем тебе совать нос? Ну да, тип он неприятный, но это же не преступление.
— Конечно. Допустим, он занимался Ийулшемтом, защищал его, поселил в люксе из чистого человеколюбия, от широты душевной. Но когда у него в доме вдруг появилась бывшая подружка его подопечного, я чуть не подавился. Можешь ты мне объяснить, какие такие дела могут быть у нашего дорогого Корво с этой Илоной Месснер, поставляющей проституток через Интернет? Напомню тебе, что, когда я ездил допрашивать ее в Верону, она божилась, что не видела Энвера уже лет сто. И что я вижу? Моя свидетельница является с ребенком к покровителю того самого Энвера как раз после того, как Корво спел свою песню о несчастных детишках. Хорошенькая случайность, а? Я чуть не спятил от этой истории. Поди узнай теперь, откуда взялся этот малыш?
