Кьяра ушла, хлопнув дверью и не сказав куда, признался мне ее супруг. Обычная, в сущности, семейная сцена, но Альвизе понял, что его супружеская жизнь стала такой же пустой, как и холодный декор их квартиры в бельэтаже, созданный словно специально для фотографирования. Она хотела этого ребенка, хотела, чтобы он стал последним мазком на незаконченной картине ее успешности, но возиться с грязными пеленками оказалось совсем не так приятно, как копаться в мозгах пациентов. В этот поздний час она уже, конечно, дома, но брату не хватало смелости идти к ней за очередной порцией упреков, признался он, роясь у меня в холодильнике в поисках пакета молока. Благодаря страстному увлечению Игоря телешопингом и всяческими рекламными акциями у нас с дядюшками скопилось столько разного ненужного хлама, что впору самим открывать магазин. У нас есть корейская микроволновка, китайская кофеварка и даже два совершенно одинаковых набора японских ножей для мяса, выстроенных по размеру в футляре из ткани, из которой шьют кимоно. Очень удобная вещь, если надо кому-нибудь заткнуть глотку посредством ее перерезания, но сейчас больше подошел бы рожок для детского питания, сказала я, чтобы развеселить брата, который явно устал от моих поддевок. Сухого молока и подгузников у нас не оказалось, что говорило о нашей крайней непредусмотрительности, и он скорее доверил бы своего ребенка дежурному в комиссариате, чем нам. Ему грустно сознавать, что мне все нипочем и я продолжаю хихикать, тогда как должна была бы заламывать в раскаянии руки. Он, подобно Сизифу, что катит в гору свой камень, пришел ко мне не с бутылкой джина, а с плачущим ребенком на руках, ища убежища от сварливой супруги, от тысячи неприятностей, подстерегавших его и дома, и в комиссариате, и просто в городе — везде, везде…
Обожаю своего братца, когда он в депрессии, но мне грустно, когда он ей поддается…
Quis, quid, ubi, quibus auxiliis, cur, quomodo, quando.
Я предчувствовала, что так будет: что брат сдастся, потеряет уверенность во всем, что было для него важно в жизни, и в конце концов станет таким же, как и мы. Нам с дядюшками нужен самоуверенный, отважный, деятельный Альвизе, Альвизе-фанфарон, над которым мы так любим подтрунивать, а вовсе не наша копия. Мы же кто? Жалкие неумехи, ничего не смыслящие в покере, мы не играем, а только блефуем. Стоим в сторонке, не участвуя в игре, не делая ставок и ничем не рискуя, и смотрим, как играет Альвизе. Ужасно, если он вдруг разожмет пальцы, выронит карты и откажется играть за нас.
