Командир чешского корпуса — Ян Сыровой — уехал в Красноярск, их главнокомандующий, глава французской миссии, генерал-лейтенант Жанен, сидел уже в Иркутске. Все мероприятия русского министра путей сообщения, инженера Устругова, — не взирая на его кипучую деятельность и полную самоотверженность на самых трудных местах — оставались безрезультатными. Одичавшая от страха чешская толпа дезертиров продолжала бесчинствовать. На телеграммы адмирала Колчака к Сыровому и Жанену с требованием прекратить гнусные безобразия чешского корпуса, — оба отвечали, что они бессильны остановить «стихийное» движение. Ян Сыровой вскоре принял недопустимо наглый тон, примешивая к своим отговоркам обвинения русского правительства в его «реакционности и недемократичности».
Вот, краткое описание со слов очевидца происходившей тогда трагедии на железной дороге к западу от станции Тайга. [34]
«Длинной лентой между Омском и Новониколаевском вытянулись эшелоны с беженцами и санитарные поезда, направлявшиеся на восток. Однако, лишь несколько головных эшелонов успели пробиться до Забайкалья, все остальные безнадёжно застряли в пути.
Много беззащитных стариков, женщин и детей были перебиты озверевшими красными, ещё больше замёрзло в нетопленных вагонах и умерло от истощения или стали жертвой сыпного тифа. Немногим удалось спастись из этого ада. С одной стороны надвигались большевики, с другой лежала бесконечная, холодная Сибирская тайга, в которой нельзя было разыскать ни крова, ни пищи.
Постепенно замирала жизнь; в этих эшелонах смерти. Затихали стоны умирающих, обрывался детский плач, и умолкало рыдание матерей.
Безмолвно стояли на рельсах красные вагоны — саркофаги, со своим страшным грузом, тихо перешёптывались могучими ветвями вековые сибирские ели, единственные свидетели этой драмы, а вьюги и бураны напевали над безвременно погибшими свои надгробные песни и заметали их своим белым саваном.
Главными, если не единственными виновниками всего этого непередаваемого словами ужаса были чехи.
Вместо того, чтобы спокойно оставаться на своём посту и пропустить эшелоны с беженцами и санитарные поезда, чехи силою стали отбирать у них паровозы, согнали все целые паровозы на свои участки, и задерживали все, следовавшие на запад. Благодаря такому самоуправству чехов, весь западный участок железной дороги сразу же был поставлен в безвыходное положение.»
