Гендрик Петрович внимательно следил за лицом агронома. Следили за ним и Гуннар, и Эрна.
— Арестуйте его сейчас же, арестуйте! — выкрикнула старушка. — Это ты убил мою дочь, мою единственную. Ты!.. — бросила она в лицо Освальду. Поднялась и пошла на него.
Освальд невольно отступил на шаг, взглянул на председателя и чекиста. От внимания Гендрика Петровича не ускользнуло, как преобразилось лицо Освальда. Сдвинулись брови, обозначилась жесткая складка. Но все это только на миг.
— Что? Что такое? — недоуменно пожал он плечами. Глаза его теперь уже искали поддержку у Гуннара и Гендрика Петровича. — Кто эта бабушка?
Он уже вполне овладел собой.
— Что с вами, милая? — спросил он ласково. — Вы за кого-то меня приняли, не правда ли? За кого же?
Старушка, обессилев, вновь опустилась в кресло. Молчала.
— За убийцу ее дочери, — хмурясь, сказал Гуннар. — Она мать пионервожатой из деревни Катри. «Кайтселийтчики» убили ее дочь в сорок первом.
Лицо Освальда стало мучнисто-синеватым. На лбу выступил пот. «Помнит, знает, о ком речь! — пронеслось в голове Гендрика Петровича. Но тут же он остановил себя. — Да от такого обвинения и чистый человек ошалеет».
Агроном обессиленно плюхнулся на ближайший стул, широко разбросав обутые в валенки ноги.
— Бывает же такое, — сказал он наконец. — Ну и ну. Так что это за деревня Катри? Какие там люди были — свидетели страшного дела? Где они?
«Сказал: «свидетели», — отметил про себя Гендрик Петрович. И это слово стало для него еще одним доказательством вины Сиреля.
— Я думаю, нам не следует начинать самим следствие, главный агроном, — прервал Освальда Гендрик Петрович. — А чтобы разобраться и отвести от вас подозрения, предлагаю вызвать прямо сюда оперативных работников. Не возражаете?
— Какие могут быть возражения! — поспешно ответил Освальд. — Наоборот, я заинтересован.
Гендрик Петрович снял телефонную трубку. Набрал знакомый помер. Освальд был уже спокоен и холоден. Только брови совсем сошлись над переносицей и двойная складка врезалась глубже.
— Предлагают приехать в райцентр. Поедем, — сказал Гендрик Петрович, закончив разговор. — Поехали, — почти приказным тоном добавил полковник, обращаясь к Освальду и жестом приглашая Эрну и старушку Паю.
Председатель колхоза «Партизан» весь день был не в себе. Дома не ел, не пил, отвечал жене невпопад.
— Да что с тобой сегодня? — рассердилась Хельми.
Гуннар рассеянно погладил ее волосы и опять весь ушел в свои думы. Он все еще верил Освальду. Не хотел допускать сомнений. И откуда только выкопала Эрна эту древнюю старушку? Да не перепуталось ли у нее от горя и старости все в голове?
