— А условия работы удовлетворяют вас?
Собеседник помолчал, размышляя над скрытым смыслом вопроса. Он понимал, что он вызван не праздным интересом, но затруднялся ответить с ходу.
Для начала решил отшутиться:
— Хотите предложить другую?
Однако Вершинин шутливого тона не принял, а серьезно спросил:
— Так удовлетворяют или нет?
Охочий посерьезнел:
— Если начистоту, то теперешняя работа не совсем удовлетворяет меня. Я с сожалением вспоминаю о времени, когда работал начальником участка и в такой мере не был зависим от других подразделений завода, как сейчас. Порядка было больше, план всегда выполнялся. А теперь? Тянем еле-еле, а толку чуть. Народ это нервирует: низкие заработки, отсутствие премиальных.
— Что же произошло? В чем причина?
— Кто его знает. Я, может, виноват, не справляюсь, или еще кто. На наш цех ведь весь завод работает. Мы, так сказать, конечная инстанция, дающая готовую продукцию; если завалим план выпуска готовой продукции, в целом по заводу с планом пойдет чехарда.
— Странно, — сказал Вершинин, решив вызвать его на откровенный разговор. — Директор у вас мужик энергичный, современный. Помню, года три назад вы переходящее знамя министерства получили, видел его в кабинете директора. Да и в газетах завод расхваливали на все лады.
— Хвалили, — согласился Охочий, — и знаменами переходящими награждали, и премии давали. Весело работалось.
— Что же изменилось? Директор у вас тот же. Может, требования другими стали.
— Требования, естественно, повышаются, но не это главное. Тут другое — нет настоящей рабочей обстановки. Да и директор изменился — болеет часто и сейчас с инфарктом лежит в больнице.
— Есть же главный инженер, заместители, в конце концов, или, — тут Вячеслав решил забросить пробный шар, — или они делят шкуру неубитого медведя?
— Скорее недобитого, — мрачно сострил Охочий.
— Почему недобитого? Кто его не добил? — быстро подхватил Вячеслав.
— Я так, к слову, — замкнулся Охочий.
Вершинин решил не настаивать. Он немного отошел от темы разговора:
— Кулешова я помню еще по прошлому. Отличное впечатление производил. Неужели так изменился за эти годы?
— Сказать о Кулешове плохой или хороший нельзя. Он не однозначный человек: организатор блестящий, технику знает на пять с плюсом, авторитет имеет, вернее, имел.
— Почему имел?
— Да потому, что авторитет директору создает не только он сам, но и весь управленческий аппарат, и уж, конечно, партком и завком. А когда они там сами не знают, что делать, авторитет трещит. Директор пытается заштопать его, но одному трудно, он допускает ошибки, перегибы.
